Мать, "Адженда", Том X, Январь 1969

12 апреля 1969 (Мать начинает с чтения нескольких фрагментов из "Савитри", In Matter shall be lit the spirit's glow... A few shall see what none yet understands; God shall grow up while the wise men talk and sleep; For man shall not know the coming till its hour And belief shall be not till the work is done. Savitri, I.IV.55 * This transfiguration is earth's due to heaven: A mutual debt binds man to the Supreme: His nature we must put on as he put ours; We are sons of God and must be even as he: His human portion, we must grow divine. Our life is a paradox with God for key. Savitri, I.IV.67 * But none learns whither through the unknown he sails Or what secret mission the great Mother gave. In the hidden Strength of her omnipotent Will, Driven by her breath across life's tossing deep, Through the thunder's roar and through the windless hush Through fog and mist where nothing more is seen, He carries her sealed orders in his breast. Savitri, I.IV.71-72 * A power is on him from her occult force That ties him to his own creation's fate, And never can the mighty Traveller rest And never can the mystic voyage cease Till the nescient dusk is lifted from man's soul And the morns of God have overtaken his night. Savitri, I.IV.72 * This constant will she covered with her sport, To evoke a Person in the impersonal Void, With the Truth-Light strike earth's massive roots of trance, Wake a dumb self in the inconscient depths And raise a lost Power from its python sleep That the eyes of the Timeless might look out from Time And the world manifest the unveiled Divine. For this he left his white infinity And laid on the spirit the burden of the flesh, That Godhead's seed might flower in mindless Space. Savitri, I.IV.72-73 * В Материи будет зажжено свечение духа... Немногие увидят то, что никто пока не понимает; Бог будет расти, пока мудрые люди говорят и спят; Ведь человек не узнает грядущего до его часа И веры не будет, пока работа не сделана. * Это преображение – долг земли пред небесами: Взаимные обязанности связывают человека со Всевышним: Его природу должны надеть мы, как он надевает нашу; Мы – сыновья Бога и должны быть точно как он: Его человеческая часть, мы должны расти божественными. Наша жизнь – парадокс, ключом к которому является Бог. * Но никто не знает, куда плывет он через неизведанное Или какую тайную миссию возложила на него Мать. В сокрытой силе ее всемогущей Воли, Движимый ее дыханием через бездны метаний жизни, Через раскаты грома и безветренную тишь, Через туман и мглу, где ничего не видно, Он несет ее запечатленные приказы в своей груди. * Могущество на нем от ее оккультной силы Которая связывает его с его собственной судьбой творения, И никогда не сможет успокоиться могущественный Путешественник И никогда не прекратится этот мистический вояж Пока сумрак незнания не поднят с человеческой души И утро Бога не возобладало над его ночью. * Эту постоянную волю она покрыла своей забавой, Чтобы вызвать Личность в безличностную Пустыню, Светом Истины ударить по массивным корням земного транса, Пробудить немое я в несознательных глубинах И пробудить потерянную Мощь от ее питонного сна, Чтобы глаза Безвременного могли выглянуть из Времени И мир – проявить незавуалированное Божественное. Для этого он покинул свою белую бесконечность И возложил на дух ношу плоти, Чтобы семя Божества могло расцвести в безумном Пространстве. * Немного позднее Если тебя это интересует, малыш K [ему девять с половиной лет]. Смотри-ка! Это довольно любопытно, потому что он совсем не в курсе дела, это Мы шли на встречу с папой [римским папой], было много народу, мама поставила меня вторым в цепочку, и мы приближались к папе... Il donne a maman quelques hosties dans un mouchoir, затем требовалось положить в чашу папы [? - serviteur] красочную диадему [?- aube], похожую на ту, что на папе, и К видит на груди папы символ Милой Матери, а позади - греческий крест (с равными сторонами). Слуга подносит диадему, и папа надевает ее на К. Все люди приходят двое слуг папы; К думает: "Сейчас мне нужно быть очень окружение и каждый человек, которого я встречу. Возможно, эти люди будут мне вредить из ревности." Мама открывает дверь, и К видит, что чаша папы уже в комнате. К входит, ласкает свою собаку и (После долгого молчания) Ты уверен, что этот мальчик не слышал никаких разговоров? Он совсем ничего не знает, этот ребенок. Это любопытно. Ты не знаешь, видел ли когда-нибудь этот ребенок папу? Я не знаю. Не думаю, что он его видел. Ты не думаешь... Это интересно. Этому малышу уготована судьба, но это произойдет через годы... Что случится тогда, я не знаю. (долгое молчание) Это Сознание сейчас входит в тело, заставляет его... не понять, но почувствовать (Мать щупает воздух)... это ни почувствовать, ни понять: это начать осознавать вибрации, которые принадлежат (как сказать? можно было бы сказать "разрушению"), которые присущи процессу разрушения в мире, и те вибрации, которые присущи прогрессу без разрушения. Эти переживания длятся по несколько часов в день, чтобы заставить вас почувствовать, ощутить эти два типа вибраций с очень ясным различием между ними, очень ясным различением, в том, что люди делают, в том, что люди говорят, в связи с событиями, и затем различные состояния сознания (все это проходит в сознании, не так ли, это вовсе не мысли, это не формулы, я не знаю, как объяснить). И, к тому же, это Сознание преподносит действие в молчании – на расстоянии и в присутствии. Всевозможные вещи; все время, все время оно обучает чему-нибудь. И без формул, нет никаких формул, это не мысли: это состояния сознания. И это связь между различными состояниями сознания: как они впечатываются [? - s'imbriquent] одно в другое, как это Сознание там смешивается, как оно может себя отделить, как... Это невозможно объяснить: это можно прожить (это узнает в теле вживую), но это невозможно объяснить. Так во всем – во всем, во всех действиях. Как только пытаешься сформулировать, приходит внутрь этот ментальный элемент. Это больше не так. Очень-очень деятельно. И все время такая деятельность, демонстрация, обучение – в действии, в жизни (не ментально, без мысли). И как только, например, приходит слово, так сразу же убирается истина вещи, я не знаю... Это действительно как литература. Невозможно сказать. (молчание) Относительно связи с христианским миром (узнаем, но...), сейчас такое впечатление, что они хотят попользоваться этим Знанием. Вместо того, чтобы отвергнуть, они выбрали использование. Это к лучшему – определенно к лучшему. (долгое молчание) О! Это было так интересно, этим утром! так интересно! разница между вибрациями, которые делают прогресс без необходимости разрушения, и вибрациями, которые принадлежат старому способу разрушения. И затем, все время, для всего – все время, для всех вещей. И как это впечатывается, как оно может отделиться... невероятно интересно. Как только начинаешь это объяснять, все кончено, не так ли – это не так, теряется даже сама сущность. Это ни что иное, как движение сознания. 16 апреля 1969 (Мать слушает поп-музыку, которую ей представили через Франсуа Б., Затем Мать говорит) Это очень забавно! (Мать смеется) Это просто витал, восставший против ментала, но это великолепно! Они отбрасывают весь ментал. Это интересно, очень интересно! Такое впечатление, что зайди они чуть дальше (жест прорыва наверх), они бы что-то ухватили. (Франсуа Б.:) Мать, некоторые группы заходили гораздо дальше. Они ["Rolling Stones"] – это самая витальная из все групп. Но есть и Это, очевидно, полное отбрасывание всех ментальных правил – так что, да, это первый шаг, необходимый, чтобы пройти дальше. Были две-три минуты, когда вдруг, хоп! (жест прорыва) чувствовалось, что это коснулось нечто того, что находится наверху. Есть что-нибудь другое? (Ф.Б.:) Много! (Смеясь) Можете поставить еще одну-две! ("музыка") (Мать смеется, забавляясь) Это производит такое впечатление, что банда детей избавляет от ига ментала! Это очень забавно. Все в порядке. (Ф.Б.:) Я хотел бы дать вам послушать еще нечто другое, в другом Хорошо... Но это очень забавно! За этим стоит форма ментала, которая похожа на "мне на это наплевать" вечной Улыбки! Это любопытно!... Да: то, что улыбается во всей жизни и во всех формах, но как оно приходит детям и как оно ими чувствуется. ("музыка" более умеренного стиля) Они более тревожны, вон те! (Ф.Б.:) Хотите еще послушать? Думаю, что достаточно! (Мать смеется) (Ф.Б.:) Есть одна группа, которая поет нечто довольно юмористическое, и в конце они восклицают: "О, Мать, скажи мне больше, стремление, и они действительно просят: "О, Мать, скажи мне больше..." (Мать смеется) И это все вещи "коммерческие", я хочу сказать, что они делают это ними контакт? (Мать не слышит вопроса) Дверь открыта. Следует пройти через дверь и выйти в будущее (жест прорыва вверх), к... тому, что еще не проявлено. (Ф.Б.:) Может быть, им помочь? Это открывает множество дверей. Все привычки, вся прошлая цивилизация окружена, как стеной, своими ментальными правилами; эта музыка (жест разрыва) отправляет их погулять! Это производит впечатление группы детей, которая кричит, чтобы обрести нечто – а дверь открыта. Нужно перешагнуть, нужно пройти дальше – теперь есть возможности, которых не было раньше, и это (люди, играющие эту музыку), это как раз те, кто хотели бы открыться, чтобы получить эти возможности. Тогда нужно, чтобы кто-то пошел первым и воспринял то, что на другой стороне. Вот так. Хорошо. (Сатпрем:) Он хотел привести их в контакт с Ашрамом...? Они совсем не готовы. (Ф.Б.:) Я не Нет. ... Но я хочу им сказать, что здесь происходит то, что связано с Да. (Смеясь) Они ломали стены, чтобы выбраться на другую сторону! Это так. (Ф.Б.:) И я думаю, что, возможно, им стоит дать информацию, которой у них нет. По крайней мере, им покажут, им дадут почитать Читать, это еще слишком ментально! Но все же, если вы думаете, что это возможно, можно сформировать они увидели. Это возможно. И говорить с ними на их языке, но чтобы они увидели, что есть Да, это возможно. Мать, я – я был – глубоко в мире "поп", и чтобы прийти сюда, людей, подобных мне, которые кружатся и восстают... Да. И если бы им сказали: "Вот это", они бы полностью пересмотрели Хорошо. ... и начали бы становиться очень чистыми и преданными. Это хорошо. Тогда ты должен взяться за эту миссию. (Мать кладет руку на голову Ф.Б.) Это хорошо. Буду делать все, что могу. Послушай (обращаясь к Сатпрему), ты знаешь, я спрашивала у Сознания, что нужно для того, чтобы воспринимать без деформации, и оно мне ответило (Мать читает запись): "Нужно уметь держаться в свете Всевышнего Сознания, не оставляя тени." (Сатпрем:) Не оставляя тени, да. Вот что оно ответило. (Ф.Б.:) То есть, полное само-забвение? (Сатпрем:) Быть полностью прозрачным. Да, но это все наверху! (Мать смеется) (Сатпрему:) Он собирается в Бомбей делать там хорошую работу. (Ф.Б.:) Я надеюсь. Это очень интересно (Мать указывает на запись): было переживание Сознания, света Сознания... Хорошо, вот (Мать протягивает пакет "benedictions" Франсуа Б.), это хранить в кармане, всегда. Это средство связи, в том смысле, что если ты возьмешь это и сконцентрируешься, то я буду ЗНАТЬ – и отвечу. Вот так. (В течение всего этого времени жена Ф.Б. и его сорокадневный О! не нужно его будить!... Очаровашка! посмотрите, какой он радостный... (младенец шевелит пальцами, (Сатпрему:) Ты хочешь "терпение"? Да, милая Мать! (Мать протягивает гирлянду Они отказываются от обычного контроля, это непременно, и есть те, кто находят полное удовольствие в том, чтобы переворачивать все вверх дном, но иногда ощущается, что есть и такие, которые... (жест прорыва): "А! я хочу... я хочу нечто иное". И эти, эти готовы воспринимать именно новое сознание. Этот мальчик милый, ему душно. Кажется, он встречался с Y и покорен ее "идеями" (!) Поэтому R очень беспокоилась. Тогда я сказала ей: "Это неважно". Вот почему я поддержала его поездку в Бомбей, чтобы он мог освободиться от этого (Y). Он все время твердил: "equals one... equals one..." Да, есть множество таких, которые "покорены"... пустяками. Да. Но дверь открыта, действительно. Это было великолепно, мой мальчик (Мать показывает на запись), то есть оно [Сознание] работает-работает-работает... оно работает: оно обучает – день и ночь, оно обучает тело. С этой точки зрения все чудесно. И оно действует так (жест прогуливания повсюду). И тогда, естественно, находятся люди, которые воображают, что все их фантазии являются продуктом этого Сознания... На днях я кого-то принимала здесь (на самом деле это была R), и тогда тело, в том Сознании, спросило: "Как? Как вести себя, чтобы никакие другие движения не смешивались с тем светом?" И тогда (я сидела здесь) спустилась как колонна, большая такая колонна (жест на полтора метра), там (жест перед Матерью), как колонна света. Но это опустилось В КОМНАТЕ, мой мальчик! Я не была где-то "в другом месте", я была здесь. И я видела это своими глазами. Свет... неопределенный, ослепительный, но... я не знаю... такой спокойный! Не могу сказать, я не знаю, как это объяснить... такой стабильный, такой спокойный. Ослепительный. И это не имело вибраций. А цвет... неопределенный, в том смысле, что это не был ни белый, ни золотистый, ни... но это было... это было, как если бы ВСЕ было там. Невозможно описать. Чудесно. А чуть позже это Сознание взяло мое сознание, оно сделало это так (жест, указывающий, как сознание Матери поворачивается влево, проходит через колонну света и возвращается справа). Я это чувствовала (эту колонну света, когда она проходила через сознание Матери). Я это чувствовала, но больше не видела (нет тени). я больше не видела, я видела только как бы маленькое движение, но... Это было как маленькое движение, но это был тот же самый свет (в Мать). А потом это охватило сознание R (тот же жест, указывающий, как это же нечто охватило сознание R и заставило его пройти через колонну света, а затем вернулось к R), оно прошло через столб? и тогда (при проходе через свет) было некое "очертание"; как контур – контур – на месте головы, он был голубым, это сделалось голубым (тень в этом свете); R сделалась такой: контур. Затем это Сознание мне сказало (без слов, но был мгновенный перевод в слова, на английском языке): "When you stand in the light of the Supreme Consciousness ["Когда ты стоишь в свете Всевышнего Сознания, В ходе этого переживания это было таким реальным и интенсивным!... Всевышнее Сознание сказало: "Вот условие – это условие". А затем, полчаса спустя, оно сказало мне то же самое по-французски. Я дала текст этому человеку [вероятно, имеется в виду R]. Этот текст нельзя просто опубликовать, потому что требуется все пояснить (и я считаю, что лучше не публиковать, не знаю). Нужно все объяснить. Или же можно выразить так: "Чтобы уметь воспринимать новое сознание без деформации... Затем: чтобы не отбрасывать тени." Слова... когда нет переживания, слова... они не производят того, что делает переживание – нет его силы. Это было таким интенсивным, только держись! После этого переживания тело все время "думало" лишь об одном: "Не отбрасывать тени, не отбрасывать тени..." И трансформация тела начала идти с грандиозной скоростью. Но я была с открытыми глазами, я не была в трансе, в то время я разговаривала с R. Я просто это увидела: Всевышнее Сознание взяло мое сознание... (тот же жест кругом). Оно тебя охватило или что? Нет, оно было передо мной (эта колонна света), а затем вошло в меня и в R. Передо мной, пласт, как пласт. Между мной и окном. А затем было так, как если бы мое сознание было взято и переведено внутрь (тот же жест). Чуть позже я посмотрела и больше ничего не увидела (нет тени, нет и следа), но я чувствовала, я чувствовала. Было маленькое дрожание (при переходе). А затем, чтобы сделать демонстрацию, Всевышнее Сознание взяло сознание R и тоже перевело его внутрь себя; после этого остался контур, с головой: контур, был виден контур, он стал в целом немного серым, но не темным; а на месте головы цвет был более голубым; он был голубым, он был непрозрачным: голова, форма головы, контур. Тогда я понял, что все это значило: "When you stand in the light of the Supreme Consciousness you must not make a shadow." И это было переживание, проходящее В ТЕЛЕ – я тебе говорю, что мои глаза были открыты; я ощущала сознание... (тот же жест вокруг). Невозможно описать, невозможно выразить. Начиная с этого момента, тело наполнилось интенсивностью вибрации, стремления... И грандиозной волей избавиться ото всей лжи, всей-всей-всей. (молчание) Это оставалось долгое время. Это оставалось чуть менее четверти часа, долго; я хотела сделать так (Мать протирает глаза, как если бы она не верила тому, что видит). Это первый раз, когда физическое тело имело переживание подобного рода, с открытыми глазами. И я видела нисхождение – нисхождение, вот так, оно установилось и оставалось там. А затем было так, как если бы все клетки испытывали жажду-жажду-жажду этого – это чудесно! невыразимо. (молчание) И я понимаю. Я понимаю, до какой степени это милость – действительно чудесная милость – убрался мой ментал и мой витал. Естественно, это потому что психическое полностью завладело телом, иначе... (Мать смеется, показывая, что иначе она была бы отсоединена от своего тела). То есть, эту процедуру не порекомендуешь, ведь она была очень радикальной. И это было чудесно. Я нашла в "Савитри" одно место... в пятой песне (Chant V) (я вчера переводила и приготовила, чтобы тебе показать)... Вот: (Мать берет свиток бумаги и читает) This knowledge first he had of time-born men. Admitted through a curtain of bright mind That hangs between our thoght and absolute sight, He found the occult cave, the mystic door Near to the well of vision in the soul, And entered where the Wings of Glory brood In the sunlit space where all is for ever known. (Savitri, I.V.74) (ученик читает перевод Матери) Сначала он имел знание бренных людей. Впущенный через занавесь светлого разума, Которая висит между нашим мышлением и абсолютным зрением, Он нашел оккультную пещеру, мистическую дверь Вблизи колодца видения в душе, И вошел туда, где вынашиваются Крылья Великолепия В залитом солнцем пространстве, где все навсегда известно. Не очень-то хороший перевод! О, но это - Мать. Это лучшее, что я нашла, но это не очень-то хорошо. (молчание, Мать смотрит на другой листок) Но есть место, где он говорит: He shore the cord of mind that ties the earth-heart And cast away the yoke of Matter's law. The body's rules bound not the spirit's powers: ... [Он перерезал нить разума, что связывает земное сердце И сбросил ярмо закона Материи. Правила тела больше не связывали силы духа:...] (Savitri, I.V.74) Не правда ли, он говорит, что останавливается биение сердца... (Мать ищет, ученик читает) When life had stopped its beats, death broke not in... [Когда жизнь перестала биться, смерть не пришла...] Вот оно! И он также говорит, что и ментал тоже ушел. (ученик читает) He dared to live when breath and thought were still... [Он осмелился жить, когда упокоилось дыхание и мысль...] Это так. Thus could he step into that magic place Which few can ever glimpse with hurried glance... [Так смог оно войти в то магическое место, Которые немногие могут даже увидеть поспешным взглядом...] Когда я это прочла, то не знала, что он говорил об этом переживании упразднения ментала – он об этом говорил и сказал, что сердце перестало биться, но не было смерти. Вот так. Я не знаю, но когда я это прочла, у меня тут же возникло впечатление, что оно описывает переход от обычной жизни к жизни супраментальной. Не знаю, почему, но я себе сказала, что непременно должна показать тебе это. (ученик читает перевод) Безразличный к сомнению и вере, Жаждущий единственно голого потрясения реальностью, Он перерезал нить разума, что связывает земное сердце И выбросил ярмо закона Материи. Правила тела больше не связывались с силами духа: Когда жизнь перестала биться, смерть не пришла; Он осмелился жить, когда упокоились дыхание и мысль. Так смог он войти в магическое место Которое немногие могут даже увидеть поспешным взглядом Оторванные на мгновение от трудных работ разума И нищеты земного взгляда Природы. Все, что Боги узнали, там известно само. Не знаю, насколько замечателен этот перевод, но это самое лучше, что я могла сделать (мало-помалу я переведу всю "Савитри". Потребуется десять лет!...). Ты помнишь, мы немало переводили, но то был конец "Савитри" – а это начало. Но упразднение ментала – это не то же самое, что и полное его успокоение? Нет. Это не одно и то же. Нет. Что можно сделать, чтобы упразднить ментал? Нет, я думаю, что это не нужно. Я считаю, что то, что нужно, это абсолютное спокойствие, чтобы То могло пройти без деформации. Это упразднение ментала (у Матери) произошло из-за того, что хотелось испытать такую процедуру трансформации клеток тела, и тело было уже очень старым, не так ли, тогда как оно должно продолжать жить. Это было сделано для ускорения движения. Но я вижу, что, очевидно, это рискованно... Это переживание (колонна света) пришло так спонтанно, без усилия, без концентрации, без всего этого; и для самого тела: просто видимым (с широко открытыми глазами). Я больше не видела ни окна, ни мебели возле окна, я больше не видела; я больше не видела: все это заслонила колонна; она была там, здесь; она была здесь (жест между Матерью и окном). Как если бы колонна была там ФИЗИЧЕСКИ, ты понимаешь. Сейчас объясняются все-все маленькие детали этого, все маленькие вещи, все время, все время, день и ночь. И лишь год назад я никогда не смогла бы слушать эту музыку. Теперь же (Мать улыбается, забавляясь) ... Это любопытно. И я не только слушала: я видела людей, вещи, будущее, где это происходило, все-все-все одновременно, нечто подобное: я была только чуть более внимательной. Но это было чужеродно хрупким в то же время, вот что любопытно. Такое впечатление, что это выходило за все обычные законы и... это просто как-то подвешено. Как нечто, что находится в стадии поиска стабилизации. И чрезвычайно чувствительное к тому, что происходит (все это одновременно): чрезвычайно чувствительное к тому, что происходит с другими, и в то же время как с необычайным могуществом, чтобы войти в них и работать там. Как если бы всевозможные пределы были... (Мать проводит пальцы одной руки сквозь пальцы другой) уничтожены. Это любопытно. Ах! (Мать смотрит на часы) очень поздно, а мы ничего не сделали... У тебя есть что-нибудь? Нет. Как дела? Хорошо. Ночи? Да-да. Я собираюсь снова начать работать. Не слишком. Не слишком много, следует пользоваться... Ты чувствуешь это Сознание? Нет? Когда я концентрируюсь... Я не знаю, я нахожу, что есть нечто основательное. Да. Сейчас все меняется. Это любопытно, такая атмосфера, что все то же самое, и все очень по-другому. В Канаде есть множество людей, которые установили контакт с этим Сознанием. Я получаю удивительные письма. (ученик поднимается, чтобы уйти) Я не даю тебе ничего из еды, это отвратительно! Нет-нет! У меня есть все, что нужно. В самом деле, тебе не нужно... Нет-нет, мне ничего не нужно... А! Я придерживаюсь иного мнения! (Мать смеется) Тело все еще нуждается в питании, но и это тоже, это кажется... Есть всевозможные вещи... Нет, кажется, что все еще уладится. 19 апреля 1969 (Относительно ухода Амриты, занимавшегося финансами Ашрама) (Смеясь) Вот супы! Все в ужасной путанице! ужасной! Все эти годы все было под рукой, с точки зрения денег и всех связанных с ними дел: мне ничего не говорили, это было очень хорошо, я не занималась этим, мне было все равно. Теперь же, вдруг, мне говорят (наполовину) об этих вещах (и не говоря того, что делалось прежде), и тогда я вижу... Все в чудовищной путанице – чудовищной! Потому что... я не могу понять, это происходит то ли из-за того, что я не знаю, почему, то ли из-за того, что я не знаю, как это устроить. Сейчас проясняется все тяжесть, но... Идет склока... о! Я хотела что-то тебе сказать... я больше не помню – я больше совсем не помню! У меня было, что тебе сказать, я заметила кое-что в среду, когда ты ушел, а сейчас я больше не знаю – прошло так много всего, что я больше помню. Прежде Амрита много чего сосредоточил в своих руках. Он организовывал; он не обременял меня этим, он говорил мне именно то, что нужно и когда было необходимо мое вмешательство, а все остальное он сам улаживал. А сейчас по малейшему пустяку они идут ко мне, они не знают, что делать, как делать, и только потом все делается. Это порождает много трудностей. Теперь же я знаю, что у меня было, что тебе сказать, а я не знаю, что это! (молчание) Все в какой-то неразберихе. Все края. Ты знаешь, сейчас в Бенгали коммунистическое правительство... Лучше не записывать (Мать касается микрофона) Я могу это стереть. И к тому же были события (я не знаю деталей), но события довольно неприятные, затем нечто вроде бунта, и армия была вынуждена стрелять. Четыре человека убивали [инцидент в Кассипоре]. Теперь коммунистическое правительство хочет арестовать тех четырех солдат, которые стреляли, и говорят... что в конечном счете все уладилось. Говорят, что командующий армией сказал: "Если вы арестуете моих солдат, тогда я тоже возьмусь за аресты! Я арестую полицию и брошу ее в тюрьму..." Я нашла это прелестным. Но я недавно виделась с N.S. – ты знаешь N.S. – которая приехал оттуда, чтобы задать мне ряд вопросов и спросить, что нужно делать. Она уехала как раз тогда, когда мне рассказали об инциденте. Я спросила: как бы ей передать? (Индира не знала, что делать: занять ли сторону армии или полиции.) Тогда я сказала: "Если она займет сторону полиции, тогда китайцы будут там через две недели; нужно быть с армией, это точно." Значит, нужно догнать N.S. (она только что отбыла в Дели), ее нужно догнать, чтобы сказать: "Мать сказала, что нужно..." И вслед за ней отправился L, чтобы догнать самолет. И это так. В последние дни я видела всевозможные катастрофические вещи. (Я не знала, какая была ситуация.) Когда мне рассказали, я сразу же узнала: я видела китайцев ЗДЕСЬ. Да. Это сильно меня расшевелило. И со всеми УЖАСНЫМИ вещами, ужасными. И тогда я должна была отправить кого-нибудь, кто бы сказал: "ГЛАВНОЕ – держаться за армию." Это единственная надежда для ИНдии. Армия хороша, но ее не поддерживают. Но это должен сказать кто-то другой, потому что я, я не должна заниматься политикой, так что... И кажется, что коммунисты в трех провинциях ХОТЯТ, чтобы пришли китайцы. Так что это ужасно. А китайцы, мой мальчик, ты не можешь себе представить, что это за народ... Это ужасно! ужасно. Холодная жестокость, чудовищная. Так что в эти дни было очень трудно. И случилось почти что чудо. Вдруг Индира вдруг (N.S. сказала мне это), она осознала, что не имеет ни нужного знания, ни нужной силы, чтобы разобраться в ситуации, и тогда она поручила N.S. встретиться со мной и попросить помощи. И я понимаю, почему я видела все обстоятельства (в течение нескольких часов, все связанное с Индией, и я видела, что ситуация была серьезной, очень серьезной). (молчание) Был человек, который мог бы здесь кое-что сделать: это старый генерал и лидер, кузен K – они послали его в Канаду!... Это возымело свои результаты: вся Канада заинтересовалась Индией! Там возникло очень широкое и довольно интересное движение. Только здесь, в Индии, никто ничего не хочет. И это был хороший военоначальник... Жаль, что он уехал. И к тому же у него был контакт с нами... И как раз сейчас... Так что все время ощущается давление очень серьезных вещей. (молчание) У тебя есть какая-нибудь новость? Ничего. Но эти китайские монстры, которых становится все больше и больше, не видно как их можно было бы остановить. Да, это так. Кто их остановит?... Есть ли кто-либо восприимчивый к тонким силам? (После молчания) Есть один человек... Прежде всего, есть наш добрый малый S.H. [ученик-китаец], затем есть еще один человек в Шантиникетане – его я видела, его я знаю, и он всегда говорит, что у него вертится мысль, что Шри Ауробиндо мог бы спасти Китай. И он приходил сюда, потому что он не коммунист и потому что ему много нарассказали всех прелестей – он их получил; когда он это узнал, он написал (китайскому правительству): "Я вам их дам; если вы их примете, я их вам дам." И это было очень хорошо, это было очень ловко. Естественно, его уважили. Но я не думаю, что он бы мог сделать очень много. Но, он, его мнение, это только мысль, что Шри Ауробиндо может спасти Китай. Китайцы чрезвычайно интеллектуальны; если бы китайский интеллект ухватился за мысли Шри Ауробиндо, это было бы... И это кажется единственной, единственной надеждой. Но китайский Тайвань весь с нами. Да, но этого мало. Это ничто. Советы были очень большой опасностью, но они, кажется... кажется, что они начали понимать. Между ними произошло разделение. Но там, это действительно разрастающийся монстр. О! это потрясающе. (молчание) Американцы очень интересуются Ауровилем. Русские очень интересуются Ауровилем. Китайцы... ничего, совершенно ничего, нет отклика. Они... я не знаю, как... Такое впечатление, что они как камень. Не отвечают. (долгое молчание) В течение... в течение ряда лет, даже когда Шри Ауробиндо был здесь, было видение – внутренне видение – что Индия была местом, где решалась судьба земли. Тогда были две противоположные возможности. Это было так, как если бы говорилось, что была война, что все сошлось на Индии; что мировой конфликт... (как сказать?) ПАРТИЯ разыгрывалась бы на Индии. Но достаточно ли Силы Мира, чтобы воспрепятствовать войне? В этом весь вопрос. Но именно здесь происходит водоворот сил, над Индией. А с тех пор, как пришло это Сознание, все ускорилось. Оно придало скорость движению обстоятельств. Так что противостояние стало неистовым, вот так. И... о! ложь, двуличность,... о!... это как если бы все это всплыло на поверхность – это безобразно. И... достаточно ли сильна Сила Гармонии и Мира, чтобы... чтобы переварить все это? Я не знаю. Я думала (прошли всевозможные вещи, как образы возможностей), я считала, что это было в основании тела: что это приходило для того, чтобы очиститься; но я заметила, что, возможно, так было лишь отчасти, а все эти образы соответствуют тому, что происходит (на мировом уровне), и если это так... тогда последствия довольно катастрофические. Всегда была эта внутренняя воля... (жест давления для установления мира). Как если бы это было, я не могу сказать в прошлом конфликте, но это становится... становится непосредственным. Это как конфликт между силами, которые хотят разрушения земли, и силами, которые хотят трансформации земли. Если бы эти силы могли быть контролируемыми, обузданными и доведенными до бессилия, тогда земной прогресс и трансформация полетели бы стрелой – великолепно! Но сейчас это как если бы со всех сторон... чудовище, которое приходит, чтобы препятствовать. (молчание) Все точно так, как если бы находилось на вулкане: вулкан нужно погасить, или все взорвется. Это так. Одиннадцать часов, о! Тебя не развлекают лодочные прогулки? Я говорила Z увезти тебя... Просто так... пожить на воде. И я также подумала, что тебе не будут досаждать люди! Они тебя больше не найдут! * ДОПОЛНЕНИЕ (Отчет о визите N.S. 17 апреля 1969. Слова записаны по памяти и весьма приблизительно) 1. N.S. рассказала о трудностях, с которыми столкнулась Индира; она просила помощи Матери, ее силы, ее советов. Мать ответила, что она очень хорошо знает все это и она постоянно дает свою помощь и свое благословение Индире. 2. Что касается опасности коммунизма, Мать ответила, что коммунизм – это деформированная правда; когда эта правда выйдет, деформация рухнет. Правда заключается в том, что все наши усилия и вся наша работа должна быть направлена к Божественному, а не к Государству. 3. Единственная страна, которая знает, что существует лишь одна Правда, к которой все должны повернуться – это страна Индия. Другие страны это забыли, но это укоренилось в людях Индии, и когда-нибудь это выйдет. 4. Все мы должны признать это и работать для этого. Индия – это колыбель Правды; Индия приведет мир к Истине. Индия найдет свое настоящее место в мире, когда она реализует это. 5. Мать просит N.S. сказать Индире, что она должна стать верным служителем Истины, подчиниться Истине и посвятить себя Истине; тогда ничто не сможет ее остановить. Никакие внешние трудности, даже те люди, которые пытались поколебать ее позиции, не смогут ее затронуть; даже если покажется, что они одержали верх, но если она будет твердо придерживаться своей веры и своего посвящения служению Истине, ничто не сможет противостоять ей. 6. Чтобы быть настоящим служителем Истины, нужно забыть все личные желания и все личные предпочтения и иметь единственную мысль служения Истине. 7. Затем Мать сказала лично N.S., принеся извинения присутствующим, что тол ко женщины знают, как использовать Силу, которая идет на службу Истине. 8. Мать также сказала передать Индире, что человеческие законы не выдерживают перед законом Божественным, и что в конечном итоге возобладает закон Божественного. 9. Мать еще сказала: новое Сознание, которое спустилось 1 января, очень деятельно, и мы переживаем очень критический момент в истории мира – очень интересно наблюдать, как разворачиваются события. Это новое Сознание подготавливает сверхчеловечество; вот почему повсюду происходят большие изменения. Когда появился первый человек, у животных не было ментала, и они не могли следить за ходом Эволюции; у человека есть ментал, и он может отдавать себе отчет в происходящем; вот почему мы переживаем самый интересный момент в Истории. Если можешь подняться в это Сознание и посмотреть свыше на происходящее, тогда можно увидеть всю мелочность, никчемность обычных движений, а затем можно действовать внизу с грандиозной силой. 10. Мать сказала N.S., что она хотела бы, чтобы Индира продолжала занимать настоящий пост, чтобы Мать могла работать через Индиру, при условии, что она будет искренне пытаться служить стране. 11. Я знаю ситуацию в стране, - сказала Мать. Даже если один-единственный человек мог бы полностью отдать себя в распоряжение Истине, это могло бы изменить страну и мир. 12. Ауровиль, - сказала Мать, - это единственная надежда воспрепятствовать новой мировой войне. Растут напряжения, и ситуация становится очень критической. Только Идея Ауровиля, если она станет всеобщим достоянием, может воспрепятствовать мировой войне. 13. Дети, которые рождаются в это время, отмечены особым знаком. 23 апреля 1969 (Беседа началась в одиннадцать часов вместо десяти) Это ужасно, мой мальчик!... О! было множество забавных вещей, о которых я хотела тебе рассказать, но вот это не забавно, оно слишком давит... О! ты знаешь, милая Мать, я хотел бы сообщить тебе одну вещь: все "сплетники" Ашрама говорят, что ты послала L в Дели с письмом относительно события в Бенгали, чтобы сказать правительству, что оно должно быть сильным – весь Ашрам это знает! (Мать смеется)... Их ОЧЕНЬ хорошо приняли в Дели. Приехал А (секретарь правительства) и сказал мне, что Индира беседовала минут двадцать двадцать пять и казалось, что она совершенно довольна. Этот визит был полностью успешным. Но ты знаешь, их невозможно удержать от болтовни! Что ты хочешь, они ужасны, они болтают, что угодно о чем угодно. Они даже болтают, кажется, что этот бедный человек, премьер-министр из Мадраса, который умер от рака, что он умер из-за того, что я говорила, что это очень плохой человек. Вот так, ты понимаешь. Теперь же я к этому привыкла. Они сплетничают обо всех глупостях, которые только встречаются в мире – вся эта система должна быть ликвидирована! (молчание) А ты? Как дела? (Ученик жалуется на глаза) А так все в порядке, милая Мать. Не работай слишком много! (смеясь) я проповедую лень! У меня было много чего тебе сказать, а затем, что любопытно, мои часы остановились, и я не имела ни малейшего представления, который сейчас час. Я спросила: "Который час?". Мне ответили: "Без четверти одиннадцать". Это так потрясло меня (смеясь), что улетучилось все то, что я хотела тебе сказать! вот так, врр! (молчание) Но это интересно, работа входит в интересную фазу. (После молчания) Да, я что-то отметила (Мать ищет бумагу)... Неприятно, всякий раз, когда я что-нибудь отмечаю, оно исчезает. И было... (Мать пытается вспомнить) Да, кто-то мне написал..., я больше не помню, это было относительно "посвящения". Припоминаю, что когда я отвечала, я взглянула и увидела... (как сказать?) кривую [линию], но это не точно кривая... Посвящение, отдача себя, подчинение (не "подчинение", французское слово никуда не годится), "surrender" и все такое, предполагает еще отдельное "я", которое осуществляет сдачу. И я видела – я видела именно через переживание тела – что тело находится в той точке... оно как раз в промежуточном состоянии, поскольку все части не находятся в одной и той же точке (не знаю, почему, но это так), так что можно сказать (но это упрощение), можно сказать, что для всей совокупности тела отдача является тотальной, посвящение почти тотальное в том смысле, что везде есть активное сотрудничество, но есть и активное стремление и, в определенные моменты, в момент, когда делается вот так (жест, указывающий на "вздутие" клеток), я не знаю, что происходит, в клетках происходит нечто, а затем... нет больше ничего, что отдает себя или... нет ни "посвящения", ни "повиновения приказу". Это состояние, состояние интенсивной вибрации, где в то же время есть ощущение всемогущества, даже там внутри (Мать щиплет кожу своих рук), в этой старой штуковине, и... светлое всемогущество и всегда это... нечто, что есть в ощущении доброты, благосклонности, но там наверху (там все вещи кажутся смешными деформациями). Да, вот так (тот же жест набухания) и статически, то есть, в клетках есть ощущение вечности. Это не длится долго – это длится несколько минут, да, несколько минут, но это возвращается. Это возвращается. Как нечто СОВЕРШЕННО, совершенно новое для тела. Все время – все время, постоянным образом – есть тепло, сладость, счастье полного дара, со стремлением: "Быть, быть Тобой, больше не существовать". Но есть еще ощущение... это радость отдачи. Это вот так, постоянно. А когда сознание не деятельно, то есть, когда я не говорю или не слушаю или... тело автоматически повторяет мантру, все время; это постоянное состояние, днем и ночью, без остановки. Но время от времени – время от времени – происходит какое-то слияние (как это происходит? я не знаю), как слияние, и даже все радостное стремление, весь этот пыл, это трансформируется в состояние... которое сеть, которое напоминает саму недвижимость, потому что... Я не знаю, ног это нечто, и это "нечто" вот такое, это... это Сила, Свет, и действительно Любовь, которая не "дается" и которая не "принимается"; Любовь, которая... нечто (использую это слово, так как нет других слов), нечто вот такое, но это Это, это вибрация, которая является Этим, Силой, Светом и Любовью (чтобы выразить это, надо использовать все три слова), и которая такова, В этом, в теле, везде. Везде. До такой степени, что в тот момент, когда выходишь из этого состояния, требуется (смеясь), чтобы все еще оставалась прежняя форма! Ты понимаешь, это вот так. Это ново, в течение двух дней. Это не постоянно. И это приходит, когда меня оставляют в покое – но это... (смеясь) не часто! когда я могу слиться в радости принадлежать Божественному (нечто такое). Это даже не идея "быть Божественным", это не так! Это кажется так глупо! В первый раз, когда я прочла это, это показалось мне высшей степенью эгоизма: это ВЫ хотите стать Божественным! (смеясь) это не Божественное вас сдерживает, это вы сдерживаете Божественное, не забывайте!... Но есть радость полной принадлежности Божественному; о, да, вдруг приходит нечто... (Мать показывает, что нет больше отделения, нет больше "отдачи" и "того", кто себя отдает). Это любопытно, как только есть маленькая уступка в позиции; например, одна секунда забытья (того, что можно назвать забытьем, то есть: прежняя старая привычка, возвращается старая земная привычка), и сразу же тело чувствует, что оно перестает существовать. И это любопытно, это... Сейчас там сознание, которое не держится вместе, которое существует вместе ТОЛЬКО через Могущество Господа, а не благодаря какому-либо естественному закону – и тогда, в тот момент, брр! возможно, в течение двух-трех секунд: впечатление, что все-все перестает существовать. Это любопытно. С людьми, если только они не невыносимы (но это очень редко), с людьми это (тело) больше не существует: там Божественное Сознание и оно там работает, наблюдает, работает, отвечает и (смеясь) которое иногда полно лукавства! лукавства, так наполненного добротой, но лукавства. И к тому же оно обладает необычайным юмором. Одним словом, вот так. Так что все в порядке. У меня такое впечатление, что есть еще... Смотри, я попытаюсь немного ментализировать: такое впечатление, как если бы всевышнее Сознание взялось за работу по трансформации тела и делало бы ее тщательно, без колебаний, без компромиссов, без всего этого... чтобы знать, выдержит ли тело удар. Вот так. И тело это знает – без тени страха, должна я сказать – ему совершенно все равно: "Что Ты пожелаешь, все будет хорошо." Были моменты, когда тело страдало от той или иной вещи, когда оно было немного измотано (боль здесь, там... были боли не очень-то приятные), и в тот момент, тогда, нужно всегда делать так (Мать раскрывает руки): "Как Ты пожелаешь, Господин". И через несколько минут все успокаивается. Но тело перестало себя спрашивать, будет ли это продолжаться или не будет, будет ли успех или нет; со всем этим кончено, это ушло: "Как Ты пожелаешь, как Ты пожелаешь." И тело говорит эти слова, потому что это единственный язык, которым можно пользоваться и с помощью которого невозможно ничего выразить; но нет другого языка, так что употребляется этот. Когда тело говорит "Как Ты пожелаешь", это означает движение... (жест увеличения в объеме и распространения), как сказать?... это как "спусковой крючок" во всех клетках – они сами расслабляются. Так они расслабляются во всевышнем Свете, во всевышнем Сознании, вот так. Тогда сеть впечатление, что пропадает форма, но... (Мать рассматривает кожу своих рук) это должно быть сознание, содержащееся в клетках [которое распространяется]; это не субстанция, я не знаю, потому что (Мать рассматривает кожу своих рук) в данный момент это остается таким, каким есть! Но это [это расширение] остается в течении довольно длительного времени. Но нет слов, чтобы выразить это, потому что я полагаю, что... (я не знаю, было ли это в людях, которые это чувствовали, и если они это чувствовали, они не знали, что это было, потому что они не выражали). Это ново. Это новая вещь в теле. Это новое. Нечто вроде... как если бы была какая-то рябь, и эта рябь расслабилась, разгладилась... (тот же жест расширения, распространения). Да, это точно так, как если бы была какая-то рябь, а потом она разгладилась. И так во всех клетках. Вот так, сейчас я ужасно болтлива! (ученик поднимается) Я хочу дать тебе вечную Улыбку божественного Сознания. (Мать дает цветок) И еще розу... вот так. (Суджате) Тебе тоже. 26 апреля 1969 (Мать начинает с записи, которую она сделала по поводу религий) Такова позиция по отношению к религиям: Добрая воля и благосклонность по отношению ко всем верующим. Знающее безразличие по отношению ко всем религиям. Все религии – это частичные приближения к одной единственной Истине, которая находится гораздо выше них. Затем ответы на вопросы "Ассоциации Нового Века" ["New Age Association"] В каком смысле наша йога является приключением? Можно сказать, что это приключение, потому что это в первый раз йога делается с целью трансформации и обожествления физической жизни, вместо бегства от этой жизни. Почему вера чрезвычайно важна в этой йоге? Потому что мы ставим совершенно новую цель, которая никогда не достигалась прежде. В чем смысл веры? Когда у вас есть вера, вы ставите себя под господство Божественного, которое все-могущественно. * Ты знаешь, что L. ездил в Дели, чтобы увидеться с Индирой. Он возил послание относительно ситуации в Бенгали. Тогда, после, к концу беседы, он сказал ей о новом Сознании, и сказал, что ей следует открыться этому Сознанию, что это Сознание все-могущественно (он повторил мне все это); и он ей также сказал: "Даже если случится пожар, Вы сможете безо всякой опасности пройти через огонь, если это Сознание Вас защищает", нечто вроде этого. И в тот момент, когда он рассказывал мне все это, там наверху (на севере Индии) проходило объединение Конгресса в большом "пандале", и там случился пожар, так что все полностью сгорело! Индира была там, она совершенно не пострадала – в тот момент, когда он мне это говорил! Это забавно! (Мать смеется) Она действительно начинает обретать веру. (молчание) Так что, в этом вопросе "К чему вера?" как бы подразумевается: почему вера обладает силой? В сущности, это глупо, нет? (долгое молчание) Были странные вещи... и тогда я подумала, что, возможно, это было еще и результатом того, что они там делали, и я как раз на это смотрела (в действительности, я старалась установить Свет и Мир повсюду), когда это новое Сознание сказало мне кое-что (Мать ищет запись)... Оно мне не "сказало", а показало. Оно показало мне вибрации, которые хотят причинить зло (та знаешь, как это там), вибрации, формации, и оно мне показало, что когда оно находится вокруг кого-то, вокруг какого-то человека, то когда такие вибрации приходят, они отражаются на того человека, который их послал. И оно также мне показало, как по возвращению эти вибрации принимают как раз такую форму, чтобы они могли воздействовать на того человека! Это было видно, вот так. А затем это Сознание заставило меня написать (Мать показывает запись). И я написала коротко, без вступления: "Дурная воля обращается на самих людей" Я написала это без вступления, тогда Сознание опять настояло, оно сказало: "Нет, следует написать по-другому, это очень важно." "Зло, которое вы причиняете умышленно, вы всегда получаете обратно в той или иной форме." Это практическая вещь, не так ли: это был ФАКТ; он (Шри Ауробиндо) мне показал, что это так. Так что да, действительно, то, что он мне показал, сейчас установлено в мире, и это должно иметь необычайные последствия. С ментальных высот буддизм уже говорил нечто подобное: что все ваши мысли, ваши желания обходят мир и возвращаются к вам; буддизм говорит: "Не думайте, что вы можете сделать безнаказанно что-либо, потому что это деяние обойдет мир и вернется к вам". Но это, это было... Шри Ауробиндо показал мне дурные вибрации с их вредной волей, он показал мне, как они приходили, и когда это Сознание было там, вокруг какого-то человека, тогда эти вибрации стучались и отражались, они отскакивали как от стенки – они наскакивали и отражались. И по пути назад они подстраивались таким образом, чтобы поразить того человека, который их послал. Это то, что я ВИДЕЛА. Так что это Сознание вынудило меня написать это, как если бы я разговаривала с людьми. Ты имеешь в виду Ватикан и китайцев? Всех! Именно, это было... Это различные планы. В случае с Ватиканом это очень ментально. С китайцами – очень материально. Зло, которое вы делаете УМЫШЛЕННО. То, что я видела, казалось более действенным (то есть обладающим непосредственным эффектом) в ментальном, чем в физическом. В ментале это казалось непосредственным. Так что это действует лучше против магии. Но это было общим: я не знаю, например, если вторгнется армия... По меньшей мере, не придаст ли сил другой армии, чтобы отразить нашествие? Этого я не знаю. Я не показывала эту запись, я о ней не говорила. У меня такое впечатление, что в данный момент много дурной воли – много сил с дурной волей. Да. Конечно! Но это послание Шри Ауробиндо по поводу Милости, это было для меня почти откровением. Я сказала себе: "Как! Есть люди, которые отвергают Милость..." И с того времени много людей мне об этом говорили. Для меня это вещь немыслимая. Но такое впечатление, что все пойдет быстрее и что произошли очень радикальные изменения – в людях тоже. Это (Мать указывает на запись), это пришло, когда я смотрела, перед тем действием там (в Ватикане); и затем здесь, в Индии, есть монсиньор... это скверный человек (я видела его фотографию), злой человек, который хочет войти в Парламент, чтобы уничтожить Индиру. Он вбил себе это в голову. Так что она боится. Ей говорят не бояться и поступать как ни в чем не бывало и т.д. Он еще не избран (я не знаю, кажется, в следующий месяц состоятся выборы). Но я посмотрела на это, и в момент на мою концентрацию это пришло; оно пришло так: сначала – видение, затем – объяснение. Казалось, что это было как бешенство враждебных сил, которые почувствовали, что происходит нечто радикальное, и они захотели помешать этому любой ценой – это глупо, совершенно по-идиотски... Но можно было бы сказать, что это хорошо, потому что как раз они создают ситуацию... они ставят себя в такие условия, чтобы получить ответ: это ударит по ним же. Но этой ночью я кое-что видел. А! Я видел огромное море, которое было в состоянии фантастической необузданности, это бушующее море, с громадными волнами и водоворотами (и свет цвета стали), а рядом с ним смутная грандиозность, как гора, позади которой я был и которую билось это волнующее море и откатывалось назад, и было так, как нечто прорывалось поверху – через это столкновение, и даже маленькие осколки перелетали через эту гору и попадали мне на голову. Но я видел эту грандиозную массу (не знаю, что это было) силы, могущества, а затем это волнующееся море, которое ударяло об эту гору... Это создавало атмосферу очень гигантских могуществ. И это так, это образ, который я видела. Это было сопротивление. Но Сознание вовсю улыбалось – абсолютная уверенность. Оно показало, оно было там, не так ли, вокруг кого-то (воображаемого человека), оно было вокруг, и было действительно с улыбкой: то пришло (жест, указывающий на штурм дурных вибраций), и как только оно коснулось этого Сознания, так сразу же отразилось – было отброшено, но с грандиозным могуществом! Да, это то, что я тоже видел. Это было отражено с грандиозной силой. Все же это было как бушующий океан, и рядом с эти океаном была гора "воды" еще более могущественная, чем весь этот бушующий океан. Это грандиозно. Это так. И, действительно, океан бился об эту гору и откатывался. Точно так. Но я получил по голове! У тебя заболела голова? Нет, но поверх этой горы перелетело нечто, что отразилось на моей голове. Я видел это. Голове не было больно, я просто сказал: смотри-ка! В это Сознании действительно есть грандиозное могущество. И оно поощряет действие – оно поощряет. Прежде, когда мне говорили, что кто-то заболел или произошел несчастный случай, нечто подобное, я делала просто так (жест сдачи, обе руки раскрыты Вверх): я предоставляла это Господу, и это все, я оставалось такой (жест недвижимости, пассивности). Теперь же эта Сила поощряет меня взять... (смеясь) взять Господа и поставить его так (жест как со шпагой). Ты понимаешь, вместо того, чтобы быть так (жест пассивной сдачи), это вот так (жест как со шпагой). Сознание отвечает. Это любопытно. (молчание) Но дела идут лучше? Да-да, лучше! Но голова у тебя не заболела (!) Нет! Но у меня такое впечатление, что нечто яростно упорствует. А! да. О! да, о-ох!... Но это для того, о чем мне говорило это Сознание, это для того... для того, что нужно быть, ОСТАВАТЬСЯ в Сознании, спокойным, мирным, вот так (жест обволакивания). Но без упорствования все могло бы длиться долго-долго, не так ли; с упорствованием очень быстро возникает конфликт. И оно, это Сознание... Это уверенность, которую оно хотело дать. Не так ли, не следует выходить из этого Сознания. Оно имеет мощь. И мощь фантастическую. И, по сути, послание Шри Ауробиндо говорит об этом: не выходить из этого Сознания, не отказывать этому Сознанию. Это Милость, которая вам послана, не отказывайте ей. (молчание) (Мать дает ученику пакетики супов) Я получила кучу супов, это было вчера, тогда я сказала: смотри, это как раз подойдет ему! (Мать смеется) Это вот так! но во ВСЕХ МАЛЕЙШИХ вещах, мой мальчик, везде, вот так: фантастически, невероятно. Невероятно. Потребуется много времени, чтобы рассказать все. Но нужно хорошо себя ставить – иметь веру! (Мать смеется) 30 апреля 1969 Это Сознание действительно необычайное, у него есть чувство юмора, ты знаешь!... Сейчас оно обучает тело, сметая для начала все моральные представления. И тогда, когда тело спонтанно испытывало нечто вроде поклонения, это Сознание вдруг показало ему большого, огромного змея с двумя потрясающими зубами, это змей стал вот так (поднялся перед Матерью), и тогда это Сознание объяснило: "Ядовитые зубы... Это Всевышняя Доброта изобрела это, не так ли..." Ты знаешь, как если бы... Это неотразимо. И затем это бедное тело оставалось вот так, немного ошарашенным... Оно увидело, что никогда не думало об этом! Оно принимало вещи такими, как они есть, мир как он есть, оно никогда не задавалось вопросом: "Как это может существовать?"... (Смеясь). Ему потребовалось четверть часа, чтобы восстановить равновесие. И все время вот так... Это яростная борьба со ВСЕМИ возможными условностями. И в то же время как если бы это Сознание старалось inculquer ощущение неотразимой силы. И это не личная сила, вовсе нет; она не видится связанной с личностью; только надо быть в согласии с Сознанием, которое regit мир[ом], и это Сознание имеет непреодолимую силу. Но оно сметает все представления – ВСЕ представления – заставляет вас увидеть глупость всех представлений, собранных вместе (в том же сознании), каждое из которых, естественно, противоречит другим – все это. А затем, как только все успокаивается (после вещей, подобных змею: это длится одну минуту, две минуты, десять минут, пять минут, все зависит от случая, но всякий раз, когда оно остается таким, спокойным), тело имеет нечто вроде ощущения грандиозности без границ,... нечто... по-английски это называется ease, то есть нечто чрезвычайно спокойное и вибрирующее в то же время, когда есть впечатление, что все – все-все – гармонично, вот так, все. И это как находиться в очень интенсивном свете, который имеет тенденцию быть позолоченным (но не золотым, не знаю, какой это цвет, но такая вот склонность), в таком вот свете. И затем, если оставаться там, все идет хорошо – ВСЕ ИДЕТ ХОРОШО: тело чувствует себя хорошо, все идет хорошо. А как только выходишь из этого и входишь в другое движение, так сразу же видно, что все-все... это мир противоречий, где все находится в противоречии: хаос и противоречие. А так все в совершенной гармонии. Это бедное тело, оно выучивает подобные уроки. Так что тело больше не пытается что-либо понять. Оно понимает, что нельзя понять; оно говорит: "Хорошо, пусть Он делает со мной то, что хочет." Этот змей, ты знаешь... К чему вдруг это видение? Я не знаю... Я была в таком состоянии, что я пыталась установить общую гармонию – вероятно, это было слишком ограниченным или неполным или... И тогда пришел змей. Вселенная – это манифестация Всевышнего, и следовательно, так что это все для совершенствования тела, как бы это ни было, но, очевидно, тело неспособно понять; и вдруг появился змей, он пришел так, как если бы сказать: "Смотри! у меня никогда нет мыслей" (это не верно, не так ли). Есть всевозможные теории, которые объясняют болезнь действием враждебных сил во вселенной, но такое объяснение кажется совершенно детским. И, как всегда, было показано нечто ОЧЕНЬ тонкое в игре сил. Была вещь очень тонкая, эти ядовитые зубы были для защиты, а не для нападения, и было доказано, что для защиты, потому что ядовитые зубы появились ПОСЛЕ атаки – но как объяснить это, я не знаю. (кажется, что Мать рассматривает море вещей и одновременно подыскивает слова) Во всяком случае, был еще решительный поворот в развитии тела. Еще было такое впечатление, что все, что тело знало, во что оно верило, все это... rubbish [мусор, старье, хлам], как говорят англичане, если только не быть в этом Сознании абсолютно светлом и абсолютно спокойном и содержащем все... [нельзя понять]. "Содержащем" – это слово еще производит впечатление ограниченности; это Сознание не "содержит" все, оно более широкое, чем все, что существует. Это Сознание шире, чем мир, который манифестирует; есть нечто вроде ощущения, почти ощущение, что есть Сознание более широкое: манифестирующий мир "имеет место" в этом Сознании (как объяснить?), это не ВСЕ Сознание... (Это, вероятно, трудность тела – быть совершенно восприимчивым, и тем не менее это ОНО должно понять...) И это кажется позицией, которую тело должно занимать. Это позиция?... – это способ бытия. Способ бытия. Сначала нет границ (но это старое переживание, которое тело уже имело долгое время), нет пределов: есть нечто вроде способности отождествляться с вещами; но это, это как следствие Воли, которая должна действовать). И тело, оно как... (жест распространения). Это стало так действовать, такое впечатление, что... Две вещи (две совершенно противоположные вещи) стали такими интенсивными: одна вещь – это полная неспособность ничего понять в чем либо, что это ускользает от какого-либо понимания; а затем, в то же время, есть только постепенное размягчение границ силы, граница размывается, она уменьшается. Эта Мощь... становится фантастической! Фантастической, эта Мощь. И в то же время это Сознание показало (о! все время, все время оно обучает чему-то), оно показало, что когда люди, у которых еще сеть ощущение эго, получают хоть немного этой Мощи (то есть, Мощь использует их), то это вызывает нечто вроде сумасшествия, и почему это происходит: это становится грандиозным. И это было для того, чтобы показать, чтобы хорошо понять необходимость того состояния, в котором тело себя находит (у тела больше почти нет ощущения своего существования, самый минимум; это особенно отзывается в вещах, которые все еще скрипят совершенно материально). Но если там, в тот момент, тело знает или может, если есть время, или хорошо знает, как войти в это состояние... тогда трудность исчезает словно чудом, в момент. Было даже нечто, чтобы показать, как, как это (Мать держит два своих указательных пальца тесно прижатыми друг к другу, затем слегка опускает указательный палец правой руки), что вот так есть страдание, в таком вот положении есть страдание – а затем, когда это становится вот так (Мать слегка поднимает указательный палец левой руки), страдания больше нет. (Мать повторяет тот же жест:) Вот так – страдание есть, вот так – его нет. Чтобы тело только нашло, в каком положении больше нет страдания. И это все время, все время, день и ночь, все время, все время это продолжается – одна вещь за другой, одна за другой. Потребуются часы, чтобы об этом рассказать. Этим утром я видела нечто, и в течение десяти минут это было все переживание по поводу способа работы: как Действие производится... Кто-то мне говорил – я же видела одновременно то, как есть на самом деле, и противоположность, с которой человек говорит – и то и другое вместе. И все это не было ментальным: это конкретное переживание... Мне о чем-то рассказывают (например, нечто, что произошло в какой-то части), мне говорят снова, а затем, в то же время, САМА ВЕЩЬ показывается там, и я вижу разницу между тем, что говорят, и тем, что есть на самом деле. И это, это постоянно, все время... Люди приходят (я вижу множество людей, это ужасно, никогда не было так много), я вижу людей: сначала я вижу то, что они думают, и то, чем они хотят казаться; за этим то, чем они являются на самом деле – без усилия, без поисков, автоматически. И все это – воздействие этого Сознания... А затем, когда я говорю, одновременно когда я говорю и пытаюсь объяснить, есть то, что я говорю, и разница между тем, что я говорю, и тем, что ЕСТЬ... (Смеясь) Так что еще труднее говорить! (молчание) С общей точки зрения есть еще как бы демонстрация. Человек придает большое значение жизни и смерти – это для него огромная разница и главное событие (!) – и тогда мне было показано, до какой степени доходит то нарушение равновесия, которое переводится в обстоятельство, которое люди называют "смертью" (и которое только кажется смертью), как все время эта парочка там: эта Гармония, содержащая все, что является самой сущностью Жизни, и это... это деление (это нечто вроде деления, да), деление КАЖУЩЕЕСЯ, НЕРЕАЛЬНОЕ, которое имеет ИСКУССТВЕННОЕ существование и которое является причиной смерти; как эта парочка переплетена таким образом, что можно перейти из одного в другое, не важно в какой момент и не важно, по какому случаю. И это вовсе не так, как считают люди, что это должно быть нечто "серьезное" – это не так, это может быть совсем пустяковым! Это просто быть здесь или там (Мать показывает рукой жест легкого опрокидывания), и вот так. И тогда быть здесь (легкое опрокидывание влево) и оставаться здесь – это конец; быть здесь, а затем там (жест между двумя), быть одну секунду здесь, а затем там – это составляет обычную жизнь, со страданиями, неприятностями – все эти вещи. А быть там (легкое опрокидывание вправо) – это вечная Жизнь, Мощь абсолютная и... даже нельзя сказать "мир", не так ли, это... нечто незыблимое. И в то же время все там: это состояние-там и это состояние-здесь – оба там. И человек делает из этих двух вещей нечто вроде амальгамы, более или менее сносной. Но несколько секунд настоящего состояния в его чистоте, это... это грандиозная сила. Только... Это еще очень далеко. Но я вспоминаю время, когда, если выдавалась минута или момент этого Состояния, то тело пугалось – не "пугалось", но было неспокойным. Так было почти... я не знаю, чуть более десяти лет. Была вся кривая [линия]. Теперь же все наоборот: когда тело чувствует себя в этом Состоянии, тогда все нормально – оно только чувствует, что все нормально. Но кажется, что вся конструкция мира еще "заторможена", что есть нечто... И над этим "нечто" это Сознание работает. Происходит изменение в земном сознании, которое должно дать место тому, что должно установиться. Но это действие постоянно. (молчание) Возможно, я еще что-то хотела тебе сказать, не помню... (Мать смотрит вокруг себя, ищет бумагу). Возможно, это. Почему люди хотят поклоняться... (Мать смеется) Это еще это Сознание! Гораздо лучше становиться, чем поклоняться! (Мать энергично повторяет) Лучше становиться! Почему люди хотят поклоняться Божественному; лучше становиться! Это говорит это Сознание! Это его манера. И оно отвечает во всем, все время. Сейчас оно стало совсем активным... Я получила письмо от Y, в котором она рассказывает о том, что делает молодежь, прибывающая в Ауровиль (сейчас у них одно место – это контора журнала "=1", это где-то возле библиотеки), у них есть помещение, и они делают всевозможные вещи, включая "импровизированные танцы", а затем Y мне пишет (с большой хвальбой, впрочем), она спрашивает: "Но6 что важнее всего, это знать то, что Шри Ауробиндо и Вы обо всем этом думаете?" (мать улыбается с иронией) И тогда (смеясь), это Сознание заставило меня ответить так: "Вам нужно только смотреть, чтобы не произошло деградации..." И оно сказало (я больше не помню всего, потому что не я это писала): "Смотрите, чтобы это оставалось...", я больше не помню слов. Но это была ирония, мой мальчик, уморительная! И я ей это послала. И все время, все время, это Сознание говорит, отвечает. Оно заставляет меня писать: "Ответь так... Скажи это..." Оно заняло место ментала, ты понимаешь. Это очень интересно. 3 мая 1969 Это Сознание очень интересное. У него (смеясь)... не то что презрение, а некое далекое безразличие ко всем человеческим представлениям – всем условностям, всем принципам, всей морали, всему этому... Это кажется ему совершенно нелепым. Время от времени оно оказывается в контакте с человеческими представлениями (Мать принимает удивленный тон): "А! они думают, что..." Это забавно! Есть две вещи. Начать с того, что оно совсем не понимает того, что мы хотим сказать, не понимает значения, которое мы (хотя и не все) придаем деньгам; для этого Сознания это буффонада [? - bouffonnerie]; деньги, денежная система, когда нельзя сделать ничего, не достав денежную купюру, это для него действительно буффонада. Это смешно, но я вдруг заметила, что психическое существо (жест превосходства, сзади)... психическое существо – это как свидетель, оно помогает во всей эволюции и оно знает (оно понимает глубину, оно знает, как все есть на самом деле); и именно в теле это Сознание такое активное, и тогда, всякий раз, когда тело скатывается на прежние маленькие привычки, которые оно имело, когда у него был ментал, витал, то это действительно кажется этому Сознанию буффонадой. А позиция по отношению к деньгам, это как... Смерть, пища и деньги – для этого Сознания вся эта троица, которая столь "важна" в человеческой жизни, вокруг которой вращается человеческая жизнь – питаться (смеясь), умирать и иметь деньги – эта троица доя него... это мимолетное изобретение, которое является результатом состояния временного и переходного, и которое не соответствует чему-либо глубокому или вечному. Такова его позиция. И затем оно обучает тело новому бытию. Это Сознание терпит питание при условии, что ему не отводится большого места и не придается особого значения; оно говорит: "Хорошо, раз уж ты так устроено, тем хуже для тебя, что тебе нужно питаться" (Мать смеется). А затем, смерть... Как раз вчера у меня был один пример (вчера после полудня). Произошел несчастный случай, ты знаешь эту новость?, и действительно все спрашивали, как такое могло случиться. Но я, я СРАЗУ ЖЕ увидела, что это была воля психического существа девочки (которую она не сознавала: она почувствовала только недомогание), но это была воля психического существа – умереть (почему? я не знаю, я еще не видела). Это было ясно. И как все было организовано, чтобы благоприятствовать этому, это почти чудесно (только не нужно говорить это людям, потому что они скажут, что вы свихнулись, раз уж называете чудом такое несчастье). Обычно все те, кто входят в бассейн, по выходу должны отмечаться (это правило). Вчера же тому человеку, который ведал регистрацией, потребовалось в шесть часов быть в Мадрасе, так что никто не регистрировал, и не было известно... Произошло все вот так. Эта девушка подошла к старшей по группе и сказала ей: "Я устала, чувствую себя неважно и хотела бы уйти"; та ответила: "Да-да, можешь уйти". (Очевидно, старшая по группе имела глупость проверить, ушла ли девушка.) И девушка в тот момент была в том месте, где очень мало воды – там невозможно утонуть, это можно сделать только специально. И в этом месте было полно людей – но никто ничего не видел. Не правда ли, все выстраивалось для того, чтобы... вынудить умереть. Приняты все меры предосторожности, и ничто не работает... И сразу же, как только мне рассказали об этом происшествии (пришла новость), как только мне об этом сказали, я сразу же посмотрела и увидела в ее психическом спокойную волю, вот так (Мать раскрывает свои руки в незыблимом жесте). Они делали все, что могли, даже больше: они работали часами; сначала они спустили всю воду (они знали, что делать), они выдавили всю воду из тела, затем они начали работать – использовали все приемы, чтобы возобновить дыхание – они работали часами (они готовы были работать всю ночь), они сделали все, что могли были сделать. А ее психическое оставалось вот так (тот же жест), то есть непоколебимым, все уже было решено. И эта девушка не знала этого (что она собирается умереть): это пришло через витал, чтобы достать ее, и она вдруг почувствовала недомогание, она сказала: "О! я хочу уйти", и ей ответили: "Да-да, тебе лучше уйти..." И поскольку она это сказала, то, естественно (никто не записывал, так что нельзя было проверить), но затем забеспокоились, что ее не видно; и только когда нашли ее одежду... Она оставалась под водой больше часа. И это Сознание так сознает движение всего! реакция на все это, это необычайно. И именно это Сознание видело это, оно показало мне это: психическое вот так (тот же непоколебимый жест), как непоколебимое решение. А для психического это как сменить дом или сменить комнату, или даже сменить одежду... "Почему все так суетятся вокруг этого?" Я не сказала всего этого, потому что... Я никому ничего не сказала. (молчание) И вы можете вспомнить, что в прошлом году был мальчик, который утонул в Гинге: он был с Р. (старостой группы) и с В., сестрой Р. (тоже старостой). Я посмотрела: внешне они были очень сильными витально и очень эгоцентричными (это послужило внешней, материальной причиной, которая допустила это несчастный случай, то есть, не было никакой потребности в интуиции, ни других состояниях: нет контакта, они были такими – жест замкнутости на себя), но с внутренней прочностью, на которую опиралось психическое существо, в этих двоих (речь идет о двух старостах). Другой (тот, кто утонул в пруду), тоже захотел с ними пойти, но в его случае было очень интересно: я видела, что Шри Ауробиндо приходил поискать его под водой, и Шри Ауробиндо сказал: "Он родится вот в этой семье (он вернется в младенце); он вернется в первом ребенке, который родится в этой семье". В этом случае я еще не знала, что произойдет, но психическое существо ХОТЕЛО уйти (по той или иной причине). (молчание) И это любопытно, что когда смотришь на вещи с этим Сознанием, то так ПОТРЯСАЕТ СОВЕРШЕНСТВО устройства, что... почти ужасает! Можно сразу же увидеть, как она упала на дно бассейна – ее принесли, а затем наступил конец. (молчание) Для этого Сознания человеческие существа, за исключением некоторых индивидов, слабы. Это слабые существа. Они очень спекулятивны, воображули и очень-очень активны в ментале, о! ужасно активны (это производит такое впечатление, что...) о-о! какое неспокойствие! Но с психо-физической точки зрения они слабы. Я говорила тебе несколько раз, с самого начала, что это ощущается как СИЛА, сила совершенно необычайная (я не единственная: все те, кто находится в связи с этим Сознанием, говорят, что они чувствуют силу... силу необычайную). И это это Сознание. Оно другой природы: это сила, которая видит вещи по-другому, совершенно по-другому. И затем, к примеру, те двое, о которых я говорила (Р. и его сестра, оба – старосты), с человеческой точки зрения можно сказать, что они действительно нечувствительны – именно из-за того, что они нечувствительны и слишком эгоцентричны и произошел тот несчастный случай. Для того света: "А! Это хорошие инструменты, на них можно опереться сверху (жест прочности), они не согнутся, они достаточно сильны, чтобы на них опереться." И все это проявляется в теле, которое действительно начинает... (смеясь) знать вещи, которые оно никогда не знало раньше – никогда. И видит жизнь совершенно иным образом. Тело чувствует... (смеясь) ты знаешь, оно чувствует себя глупым, то сеть, сознательно, это другой способ жизни, тогда как из-за атавизма, из-за строения оно связано с другим способом; так что оно чувствует себя очень глупым, очень глупым. Но Сознание его держит, тело держится в этом Сознании вот так, присутствующе, пока тело не поймет хорошо все детали, а затем, когда оно хорошо поймет, пуф! ушло, кончено. Так что тело понимает, что когда нечто держится вот так, это из-за того, что есть нечто, что нужно изучить, что будет преподнесен урок, а когда урок усвоен, когда тело понимает, когда оно ясно видит, когда все просто и прозрачно – тогда порядок, пуф! ушло, кончено (жест, показывающий, что Сознание отпускает тело), как если бы это было полностью снято. И это происходит ночью, когда меня не беспокоят (ночные часы – это единственные часы, когда меня не дергают каждую минуту; я могу спокойно продолжать свою работу), и тогда я вижу. И эта ночь была такой мирной, с таким спокойствием!... это на два порядка выше, чем обычный материальный "мир". Мир и спокойствие психической воли столь могущественной (Мать вытягивает свои руки в верховном жесте), такой спокойной... что все наши эмоции, наши реакции, все это кажется совершенно детским. Но тело хорошо понимает (оно начало понимать множество вещей, когда над ним начало работать это Сознание), оно понимает, что это (эмоции, реакции) было путем, необходимым для подготовки восприимчивости. Это действительно интересно. Есть все вибрации, маленькая рябь в существах, и это Сознание показывает (оно показывает очень ясно), как все происходит, показывает причину дезорганизации, болезней, деформации... – вибрацию слабости. (молчание) Была одна вещь. Сегодня эту девочку [которая утонула] собираются сжечь; так что мне принесли поднос с цветами, чтобы я показала, какие цветы подойдут для ее погребения. И там (на подносе) было что-то от этой малышки – зародыш психического – он был там; он был там, а затем этот зародыш сделал маленькое движение... нежности столь глубокой, вдруг. Он был вон там (жест перед Матерью, с подносом цветов), я достала розу, и было так, как если бы я дала ей ее в руку; я ей дала, я сказала: "Смотри, это для тебя". И все вибрации стали такими светлыми, такими радостными, и она (то, что было сознательным в ней) была так со-вер-шен-но счастлива!... Как сказать это ее родителям? Они скажут: Вы сошли с ума! Но это ФАКТ, просто факт: я видела Чампалкала, который пришел с подносом цветов, и это [зародыш психического] плыло сверху, вот так; а затем, когда я это увидела, я дала розу и... психическое было ТАКИМ радостным, ТАКИМ светлым, вот так (совсем маленькая вещь, без большой силы), но таким радостным, таким сияющим, таким довольным, с таким ощущением мира и покоя... И сколько раз, должно быть, было так! Мой мальчик, мы не знаем ничего! День за днем, день за днем я все больше убеждаюсь: МЫ НЕ ЗНАЕМ НИЧЕГО. И мы верим, что знаем, мы считаем... мы не знаем ничего. С нами играют в великолепные прятки, так что все ускользает от нас, потому что мы дураки. Вот так. Но с этим Сознанием есть ответы на все "почему": реакция каждого, и почему кто-то действует таким вот образом, и... С тех пор, как это Сознание здесь, я ни разу не видела упрека с его стороны – ни разу оно не сделало ни одного упрека. Оно объясняет все таким образом, что все становится таким светлым, таким понятным, что говоришь: "К чему упреки?..." О! Для этого Сознания моральные представления – это... это нечто сверхглупое. Но я ему говорила (я продолжаю ему говорить), что это [моральные представления] было необходимо, чтобы рафинировать материю в ходе эволюции, и чтобы открыть определенные силы: если бы люди были бы такими удовлетворенными самими собой с самого начала, тогда бы они никогда не сделали прогресса. Но теперь время покажет – время покажет. Подавляющее большинство людей несознательны (я называю несознательными тех, кто не находится в связи с Сознанием, не СОЗНАТЕЛЬНО в связи с Сознанием), подавляющее большинство; но те, которые способны подняться над обстоятельствами с ясным и точным видением "почему" и "как"... это чудесно. Вот так. Это то, что Шри Ауробиндо написал в "Савитри": "Бог растет на земле – Бог растет – но человек... (смеясь) мудрец говорит и спит... и никто не увидит, пока работа не будет закончена (Savitri, I.IV.55). (молчание) У тебя нет новостей?... Ничего? Имею ли я контакт с этим Сознанием? Что...? В контакте ли я с этим Сознанием? (Мать широко раскрывает глаза) Я даже никогда не задавала такого вопроса! Это было как бы само-собой разумеется. Но я не отдаю себе отчета: для меня это всегда "сила", так что... Я не знаю, есть ли разница между силами. Нет, но я... Заметь, что если бы у меня не было этого переживания первого января, когда я почувствовала, что пришло что-то новое – я это почувствовала, я это видела, и это было совершено конкретно как... как когда кто-либо входит в комнату, не так ли, также конкретно; из-а этого я начала говорить о новом Сознании, а иначе мне это показалось бы обычным ходом развития. Просто это переживание заставило обратить на себя внимание; это переживание и тот факт, что было три человека, которые это почувствовали, прежде чем я им что-то сказала, и все трое сказали мне об этом, прежде чем я вымолвила хотя бы одно слово по поводу этого; они спросили: "Что произошло?" Вот что показалось мне интересным. Но для меня это было той же вещью, что и для них, не было разницы; я им сказала, что не было разницы градации – это не так, что это было более сокровенным для меня, чем для вас: это одно и то же; это как вновь пришедшая личность. Но личность... в высшей степени сознательная. Но лишь по причине этого я отметила этот факт; иначе я приняла бы его за обычный ход развития, как и ты. И оно сказало одну вещь... (это было в первый раз, когда это ко мне пришло...) Меня спрашивали: "В каком состоянии надо быть, чтобы полностью воспринимать это Сознание?" Я сидела вот здесь, а тот человек сидел там, где сейчас ты (чуть ближе), и тогда я с открытыми глазами увидела, как оно спускается (жест, как колонна света перед Матерью). Об этом,мой мальчик, невозможно рассказать... Я сидела так (глаза открыты), а затем я увидела, как это приходит (тот же жест, указывающий на колонну) и располагается на паркете вот так, почти такого размера (около полтора метра). Все остальное было как обычно (Мать показывает на мебель, кровать, выглядели как обычно), и "это" я видела своими глазами. А затем это Сознание взяло мое сознание (жест, демонстрирующий, как колонна света поворачивается, подходит к Матери слева, проходит через нее и выходит справа): я ничего не видела (не было тени). Я даже спросила себя, прошла ли она через меня (все же я ЧУВСТВОВАЛА этот переход). А затем, чтобы я хорошо поняла, это Сознание взяло сознание того человека и пропустила его через колонну света, и тогда я увидела маленькую форму и голубое свечение на месте головы... Это была слабость. И долгое время я видела, рассматривала, а затем вдруг все ушло. Это так независимо от воли, стремления, движений сознания, всего этого. И вот так: видимо для этого тела – в его измерении, ты понимаешь. Фантастически! Тело привыкло иметь переживания под влиянием психического, в его поклонении... Сознательной Истине Всевышнего – в поклонении. И вся его радость была там, оно было полностью удовлетворено. Но в тот момент тело имело переживания – ведь все части существа имеют переживания НА СВОЙ МАНЕР, но этот способ, способ психического, такой конкретный!... такой конкретный и такой ощутимый... Тело может сказать: "Я ВИДЕЛО Всевышнее Сознание", как люди говорят "Я видел Бога" – Тело не верит в Бога... оно верит в нечто, что гораздо лучше Бога! (смех) Вот так. На этом все? Есть что спросить? Нет, милая Мать. Ничего? Мой мальчик, я хочу тебе сказать (я не люблю говорить того, от чего веет комплиментами или лестью, вот почему я ничего не говорю, но раз уж ты задал вопрос...) Как раз у меня такое впечатление, что это Сознание циркулирует в тебе, не встречая препятствий. Это только материально: физическое нуждается в небольшом поощрении, чтобы позволить себе... triturer, чтобы ты стал действительно физически восприимчив – но я, мое тело ничего не говорит, потому что оно тоже так: есть та же самая трудность, боль здесь, боль там, здесь, там, там... все время маленькие вещи, которые... Нужно, чтобы тело помнило, чтобы это исчезло. Это единственная вещь, это аналогично тебе. Но Сознание циркулирует (Мать делает кружащийся жест, указывая на тело ученика), я вижу, как оно всегда циркулирует без препятствий – без препятствий, как нечто естественное. Ты понимаешь, это как нечто естественное: оно проходит через тебя вот так (тот же жест) совершенно естественно. Так что все в порядке (Мать смеется) * Д О П О Л Н Е Н И Е (Комментарии Матери, записанные учеником по памяти, по поводу утонувшей в бассейне девушки) Сегодня в 1 ч 30 мин Р. рассказал Матери детали своего расследования вчерашнего происшествия. Мать ответила: Я хочу вам сказать о результатах "моего" расследования – внутреннего расследования. Всю прошлую ночь я рассматривала этот несчастный случай. И я увидела, что это ее душа приняла такое решение; сама девушка не сознавала это, но ее душа хотела уйти, покинуть это тело. После того, как мне рассказали об этом происшествии, я действительно не видела никакой причины, по которой она бы утопилась – и, несмотря на все, ее душа так все выстроила, чтобы оставить ее тело. Этот факт был особенно отчетлив этим утром, когда Шампаклал принес мне поднос цветов, которые собирались положить на ее могилу. В середине подноса я увидела маленькое милое пламя. Обычно я не перекладываю цветов на подносе и оставляю все так, как оно есть; но сегодня было особенно интересно: я взяла розу и положила ее на маленькое пламя на подносе. Пламя увеличилось, и оно так радостно засияло – это было очень красиво. 3 мая 1969 7 мая 1969 (Мать остается долгое время в медитации) Это Сознание начало работать в витале людей. Ты заметил? Потому что у некоторых людей были большие витальные трудности – оно начало работать внутри. Для меня это совершенно неожиданно. Ты не заметил? У меня такое впечатление, что стало легче, что трудности стали менее сильными – что больше самообладания, если ты хочешь. Такое у меня впечатление. (Мать кивает головой, молчание) И оно установилось в голове, чтобы обязать меня заниматься политикой, и это мне досаждает. Но если момент пришел... У меня такое впечатление, что то же самое, что оно хотело для религий – не полностью их ликвидировать, а войти внутрь и убрать барьеры – теперь то же самое оно хочет сделать с политикой (если можно так сказать). Висит атмосфера работы созидания, не дисгармонии, как если бы... убрать cohesion [? - разногласие] людей: разногласие партий, разногласие религий. Как если бы это Сознание делало это. Это любопытно. (молчание) Но ты заметила что-то в витале? Да... Я заметила... (как сказать?) присутствие этого Сознания в витале. Некоторые люди, которых я вижу, находятся почти исключительно в витале, и ПРИСУТСТВИЕ этого Сознания ощущается там, оно работает там. И к тому же я вынуждена вмешиваться (не внешне, а внутренне) в действия людей, которые делают политику. Посмотрим. Это Сознание продолжает совершенно замечательным образом обучать тело. И все в порядке. Но к этому добавились контакты в витале, а также обязательство вмешиваться в определенные политические действия. Посмотрим. 19 мая 1969 Есть новости? Ничего, милая Мать. Ты знаешь, это как болтать палкой в пруду: все поднимается... одно за другим, везде, во всех странах – гниение. Как если бы все-все-все было выставлено напоказ. (молчание) Мне пишут... Раньше все эти вещи проходили там (в конторах Ашрама); говорили Амрите, и все "улаживалось"; теперь же они пишут мне!... Недавно я послушала их, ты знаешь... (как расплескивающийся котел). А как у тебя дела? Хорошо, милая Мать. Нечего сказать?... Я же, я полагаю, что у меня было, что тебе сказать, но я больше помню после всего этого. О! Но действительно есть Милость, которая постоянно действует здесь, чтобы соблюдать... по меньшей мере, внешне, гармонию, иначе есть вещи... А затем, это Сознание, есть две вещи, которые, по-видимому, его достают: это деньги и... (Мать проводит свою руку надо лбом, как если бы она забыла)... А! это ушло – оно не хочет, чтобы я об этом говорила. Политика? Нет. Политика, она засовывает меня внутрь, полностью. От меня требуется выбрать Президента, чтобы заменит недавно умершего [Zakir Hussain, умер 3 мая]. И чем хорошо это дело, это то, что это Сознание сразу же подсказывает, что надо делать... Посмотрим. Но что касается денег, оно не говорит мне, как их заменить. По-видимому, оно хочет, чтобы деньги оставались циркулирующей силой. Это так, но... (молчание) У меня было много чего тебе сказать, но... (жест перед лбом), все выскочило у меня из головы, вытеснено всеми событиями в Ашраме! (Мать смеется) А ты, у тебя ничего? Ничего особо интересного. А что? Один человек прислал мне фотографию того места, где похоронен Леонардо де Винчи. Тебе интересно взглянуть на это? Мне известно это место, я была там (Мать рассматривает фотографию) Это то место, где он умер. Но это во Франции. Да, он переехал во Францию. Говорили, что Шри Ауробиндо был Леонардо де Винчи... но Шри Ауробиндо никогда не говорил мне этого. Я не знаю. Это так же, как говорят, что я была Моной Лизой, но я ничего об этом не знаю (!) (Мать рассматривает фотографии) Что это за за'мок? Amboise О, да. Там плита. Я видела плиту. Но кто прислал тебе это?... Должно быть, тот, кто думает, что это был Шри Ауробиндо. (Мать рассматривает) Да, я видела это. Это еще... (Мать качает головой) это как-то по-детски. Ты знаешь, когда ставят одну куклу в другую, а затем в следующую [матрешка]... Это не так (!) (молчание) Ты знаешь, день ото дня и каждый день есть что-либо новое; и всегда немедленный вывод: я не знаю ничего, не понимаю ничего... ПОЛНОЕ отрицание – все ментальные сооружения и человеческое сознание... пали. Будь то в маленьких вещах или больших вещах – во всем. И этот вопрос смерти: "Что такое смерть, что происходит?..." Для этого Сознания это... это очевидно то, что можно назвать "случай", но случай, который... который продолжается. И оно показывает, как наступает смерть, вдруг, тело "разъединяется" – но с тем же успехом оно могло бы не "разъединяться". И с демонстрацией на людях, заметь. Приходит кто-нибудь, кто умоляет спасти его от смерти; и тогда, единственная вещь, которую я делаю и которую я могу сделать, это установить прямой и постоянный контакт, безо всякой смеси, между... (как сказать?) судьбой этого тела и Всевышним Сознанием, вот так. Тогда происходят всевозможные вещи: за час все уходит – умирающий становится совершенно здоровым, ты понимаешь? Но совсем недавно я имела совершенно необычный случай: один человек хотел уйти; и тогда я приложила полную Силу сверху – теперь он полностью вылечен! Мне привозили его в коляске, он не мог больше двигаться... а теперь он ходит совершенно самостоятельно! И к тому же старик: ему за девяносто... Был и другой, упрямый; тогда его дочь сказала мне: "Он несчастен, он жалок, не могли бы ли Вы сделать так, чтобы он ушел?" Я смотрю: я вижу, тесно вот так (Мать сводит два пальца вместе в щепотку, со всей силой), черный узел, там. Я говорю его дочери: "Да, я могла бы это сделать, но не могу отрезать ему голову! (смеясь) Это держится вот так (тот же жест). Два дня спустя – ушел! Моя процедура всегда одно и та же, не так ли: полная концентрация Всевышнего Сознания на человеке, снимая все препятствия. И это идет вот так, вот так, вот так... (жест прогуливания туда-сюда). И это как демонстрация того факта, что ВСЕ наши правила, которые мы установили в своем сознании, все это – совершенно идиотское. Это не соответствует ни грамму истины. Есть... нечто иное. Есть нечто иное. Вчера (смеясь), это Сознание заставило меня смотреть на все воли или вибрации (потому что, по сути, это сводится к качеству вибраций), все вибрации, которые приводят ко всем невзгодам, начиная с малейших неприятностей и кончая самыми большими катастрофами – все это одного и того же качества. И как отвечают физические клетки. И время от времени – время от времени – как вознаграждается усилие: то, что нужно делать, правильная вещь. Но это прошло – это как изумление, но это не длится долго. Мы... кажется, что оно должно идти очень быстро, потому что, с точки зрения сознания, мы действительно еще находимся в bourbier, и оно идет вот так (жест непреодолимого движения вперед), о! оно утверждается. А это бедно тело... оно не жалуется. Оно не жалуется; оно там, у него все время болит что-то – оно в блаженном состоянии. И это в сознании клеток. Есть нечто... Все время болит какая-то часть, но тело знает, что это из-за неспособности держать удар, вот так – но, оно должно, ему нужно. Это невероятно. Это невероятно, это история... Самая необычная история, какую только можно вообразить. Почему? К чему эта привычка "разъединения", вдруг, почему?... Очевидно, это не пришло с появлением человека, потому что то же самое было с предшествующими видами: они формировались, исчезали, формировались – образовывались, существовали, скрещивались и растворялись – все-все: деревья,... Царство минералов – в силе несознания (!), там она была наиболее стабильной, но все остальное было так, все время – формирование, разложение, формирование, растворение... Так что человек делает историю, не так ли, и драму. Он делает драму, он делает ее из-за того, что прилагает усилия... не для того, чтобы уйти, а для того, чтобы настроить себя должным образом – чтобы понять и подстроиться. И когда находишься в определенном сознании, от всего этого просто веет глупостью. Но почему?... То ли это человеческое тело неспособно... Это даже не так, я не могу сказать это. Бывают минуты (минуты, это не длится долго), минуты, когда у тела есть впечатление, что оно ускользнуло от этого закона. Но это не длится долго; это одна минута, это проходит, а затем возвращается то, что было. Но сознание тела как бы спрашивает себя: почему все это? Почему, почему не... не безграничный рост в свете и сознании? Почему? Даже само тело спрашивает себя: почему? И затем, все время происходит нападение через... общую испорченность, не так ли; и время от времени – время от времени – прояснение, в течение... нескольких секунд; вдруг, сразу другая вещь. Другая вещь... чудесное сознание, а затем возвращается старая рутина. И затем, приходят люди со всеми их мыслями... Есть такие, которые приходят, усаживаются передо мной и начинают думать: "Возможно, я вижу ее в последний раз!" Вот такие истории, ты понимаешь. Тогда все это приходит (жест, указывающий на поток всего, что выплескивается), и по этой причине... немного трудно. Внутри нет твердого "да" или "нет": ничего подобного, нет ничего, это вот так (жест нейтральный, недвижимый). Есть только постоянное Присутствие. Постоянное Присутствие, и в этом Присутствии тело находит свое пристанище. Но ты знаешь... Приходят и другие вещи (хорошие вещи), но эти другие вещи... о них нельзя сказать так же... о! они приходят, может быть, раз, два раза за двадцать четыре часа: вдруг появляется чистый свет. Вот так, нечто чистое... что составляет то, что можно было бы назвать минутой вечности. Это прекрасно. Но это редко. Тело знает очень-очень-очень о том, что происходит (я полагаю, в действительности, что оно знает обо всем, что происходит в области его деятельности), но есть запрет – не говорить об этом. Тело ставится в такое положение, что оно не может говорить, потому что, как только это выразить, это будет непонятно для других. Не говорить, не говорить. Но количество формаций в земной атмосфере, которые можно квалифицировать как "пораженцев", это гран-ди-оз-но! Удивительно, как все это еще не взорвалось... Все люди, все время формируют катастрофы: они ожидают худшего, хотят худшего, замечают только худшее... Их реакции... О! ты знаешь, это почти во всех малейших вещах: тело видит все. Так что, когда реакция гармонична, все идет хорошо; когда же есть эти реакции, которые я называю пораженчеством: кто-то берет что-то, и оно валится у него из рук. Так происходит все время. Нет никакой особой причины, чтобы такое происходило: это просто из-за пораженческого сознания. Кто-то берет какой-то предмет, и он валится у него из рук; он хочет сделать одно, а получается другое... И если (тело заметило это) иметь несчастье сказать кому-то КАК ОНО ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ, то это буквально потрясет этого человека!... Такое случилось еще два дня назад – совсем простая вещь, не так ли, сказать то, как оно есть: и человек полностью потрясен! Но ты знаешь, оно забавное, это Сознание, оно оно приводило тело в связь со значительным числом (если не со всеми) желаний, которые убили бы его! Везде! Это повсюду! Тело видит это, оно видит, как это – но это совсем его не затрагивает, телу это совершенно все равно. Кажется, что тело полностью защищено от всего, что приходит. Телу совершенно все равно. Даже, по большей части времени, это заставляет тело смеяться. Но это грандиозно!... А затем, время от времени, маленькое пламя и такое красивое! И потом это Присутствие... Это Присутствие, это Присутствие... А клетки – как дети; когда они чувствуют, что все-все исчезло, кроме этого Присутствия; тогда, это как... как вздох облегчения. Но внешне это невидимо: если тело страдает, то это возвращается в той же самой вещи. Вообще, телу не нравится, когда оно страдает: оно зовет... оно зовет, зовет, зовет... И тело очень хорошо знает, что это совершенно бесполезно, что если бы только оно умело... вернуться в недвижимость, в молчание, то этого было бы достаточно. Как только оно это делает... Но я не совсем уверена (потому что тело не искало знания), не совсем уверена, что все боли, которые тело чувствует везде, все время, что это не приходит от... что это не воздействие всех дурных воль. Такое повсюду на земле, не так ли. И большее часть времени это сущее наказание сознавать это... Почему это так?... Почему-почему?... Можешь ты мне сказать, почему эта экстериоризация началась (не началась: она здесь на земле) через это почти полное Несознательное – Несознательное, эту почти тотальную инерцию? Почему это должно было начаться так?... Почему? Ментал воображает всевозможные великолепные причины, он делает построения – это напоминает ребячество... Почему? Есть различного рода буддистские, нигилистские и т.д. объяснения: это потому что (если перевести на детский язык) Всевышний Господь ошибся! (Мать смеется) Он совершил глупость, так что... Так что мы будем помогать ему выпутываться из его глупости! Есть и другая крайность: это из-за ТВОЕЙ глупости в тебе ты ощущаешь все это так – но почему во мне есть глупость, откуда она взялась? Нет никакого сомнения, что все это намеренно, и все имеет свой смысл. Да, это точно. Это точно. Конечно, так. И это... Такое впечатление: не понимаешь из-за того, что слишком мал. Но почему все это выражается таким образом, через ... страдание и страдание и страдание...? (долгое молчание) Посмотрим. 14 мая 1969 (В течение нескольких дней Мать не очень хорошо себя чувствует: "сердечный" приступ) Движение ускорилось. Это был сердечный "трюк", так что доктор запретил мне видеться с людьми – но это невозможно. Позавчера я была занята; вчера я виделась с... Всего это будет пять человек! Фантастика. Да, это началось в воскресенье (я видела тебя в субботу 10 мая, а это началось в воскресенье). Это началось с чего-то вроде зубной боли, но это было не так... Все сопротивление централизовано там (жест, указывающий на горло и рот). Так что это началось здесь, а затем боли стали такими острыми (естественно, нельзя есть), а затем... (естественно, я сконцентрировалась, я хотела знать), тогда я заметила, что все это было подготовкой для... (Мать указывает на сердце) Так что это было немного труднее. Вот так. Но интересно, очень интересно. (Мать остается в созерцании почти до конца беседы) Я скажу после, через несколько дней. Это чрезвычайно интересно, но это... касается самого сердца. Через два-три дня, то есть, возможно, в субботу, возможно, в следующую среду, я тебе скажу. 17 мая 1969 (Разговор по поводу ухода Павитры, старейшего ученика-француза,выпускника Политеха и химика, который пришел в Ашрам в декабре 1925 года, после поисков выхода среди монгольских лам.) Ты знаешь, я видела Павитру каждый день, вечером. Он был в плохом состоянии. Но меня предупредили (это было давно), что его внутренне существо ожидало возвращения A, чтобы затем уйти. Я не знаю, знал ли он что-то об этом в своем внешнем сознании, но, во всяком случае, он никогда больше не говорил. Но я, я знала... В тот день, когда прибыл A (13 мая), как раз перед тем, как сюда придти, он упал на землю. Он пришел весь оцарапанный. Я думаю, что это было решено там, но на следующий день по прибытию A (я больше не помню, я никогда не запоминаю дат), во всяком случае, это было между 15 и 16, ночью, после 9 часов (я не смотрела на часы, так что не могу сказать точно, но я была в своей кровати), все индивидуальное сознание Павитры (но не в форме), сознание полностью пробужденное, сознающее, все то, что могло выйти из клеток, начало приходить и входить в мое, в соответствии с древней, очень старой йогической практикой растворения во Всевышнем – на тот же манер. Это пришло, я оставалась в своей кровати; это началось и было столь материально, что я испытывала очень сильное трение во всех клетках, везде. И это длилось три часа. Спустя три часа, это стало... позитивно недвижимым, но более активным. И затем, на следующее утро, я увидела A (это было 16 мая), я увидела A почти в половине десятого (естественно, Павитра лежал там, где и раньше), и он мне сказал, что в то утро, как раз в тот момент, когда он входил, Павитра открыл свои глаза и посмотрел... Тогда я ему сказала: "Не знаю, но с помощью одного йогического приема, что совсем необычно (потому что он никогда не хвастался, что знал это), его сознательное существо расплавилось прошлой ночью и вошло в мое тело, вот в это тело...". Я ему сказала: посмотрим. Но через полчаса мне сообщили, что в тот самый момент, когда я разговаривала с A, доктор объявил, что Павитра ушел. Ты видишь? А он говорил, что все хорошо. Да, о! Сначала я сказала, что Павитра будет похоронен этим утром в десять часов, поскольку он сам ушел еще до того, как доктора заявили о конце, но затем я отложила до четырех часов... Я не могу сказать, что он был отделенным (от Матери), совсем нет, но, время от времени, у него была такая манера реагировать на вещи; это очень интересно; и он принес собой ощущение необычайного удовлетворения! как: "А! Наконец-то..." Вот так. И это постоянно, всю ночь. Я хотела посмотреть ночью, не осталось ли чего, что еще придет, но наступил полный конец, больше ничего не было... Он сделал то, что мог сделать только супер-йог! – он никогда об этом не хвастал, я и сама не знала, что он умеет это делать. Он проделал это чудесно. Ты знаешь все эти истории, о которых нам рассказывают, как кого-то заточают в погреб, а затем он просто оттуда выходит – это так. Точнее говоря, он не поднимался, потому что не падал, но он стоял, неспособный двигаться. Это было после обеда (он обедал с A 14 мая), и сразу же после обеда он сказал A, чтобы тот ушел, и он [Павитра] хотел пойти на террасу – это заняло у него час! И он вышел туда, где так и оставался стоять – он чуть не упал, должно быть, на коляску за своей кроватью (это было после обеда 14 мая), и той же ночью он сделал это. Тогда я сказала, что Павитра будет похоронен этим утром, 17 мая, и затем пришел A, говоря, что Павитра в порядке и что он не напряжен (? [raidi]) (A виделся с N, медиком, который сказал: это из-за того, что он такой худой),, тогда я ответила: можно подождать до полудня. Отложили до четырех часов. Но, что касается меня, я точно видела этой ночью: ничего не осталось. Лучше подождать; если что-то осталось, немного сознания тела, то пусть оно выйдет. Но я ничего не ожидала, я не думала, я сама не знала, что он знал, как покидать тело таким вот образом – должно быть, это то, что он знал основательно – я и сама не знала, что он это умеет делать. Потому что я говорила A незадолго до ухода Павитры (A мне сказал, что он ушел после полудня), я ему сказала: "Обычно я не видела Павитру, это очень редко, очень, такое происходило совершенно случайно, и это были скорее символические видения, чем..." Я ему сказала: "Я его не вижу, я не знаю, но я собираюсь посмотреть этой ночью, то есть 15 мая, в каком состоянии он находится, вышел ли он из своего тела или же он собирался меня найти..." У него не было никакой формы, никакой. И затем, спустя несколько часов после того, как я легла, это начало приходить, но с невероятным ЗНАНИЕМ этой процедуры! И в течение ТРЕХ часов без перерыва, непрерывно, все шло размеренно, это было действие. Через три часа стало как сейчас; у меня было впечатление, которое говорило: "Теперь все кончено." Только никогда не знаешь, не так ли, не осталось ли какое-то сознание в теле... Я сказала себе: лучше подождать до полудня, не осталось ли что в теле. И это принесло в сознание тела как бы ощущение удовлетворения: успокоение, которое порождает удовлетворение. Потому что, судя по тому, что он говорил, он производил такое впечатление, что не знает секретов йогических методов. Такое совершенство редко встречается... Три часа, без перерыва, без снижения – три часа – непрерывно-непрерывно. Естественно, я лежала на кровати... (молчание) Когда уходил Шри Ауробиндо, я стояла возле его кровати, и все, что было сконцентрировано в его теле под действием супраментальной силы (что оставалось в его теле), начало переходить в мое тело. Я стояла возле его кровати; он был "объявлен" мертвым, но все это супраментальное сознание, которое там было, выходило из его тела, медленно, и входило прямо в мое. И это было так материально, что все, везде-везде, я ощущала трение силы. Но это было легко светящимся. Тогда как с Павитрой было по-другому. Шри Ауробиндо, он... (как бы выразиться?), он, главным образом, остался... Я находила его везде: я находила его высоко вверху, непременно со Всевышним Сознанием; я находила его в медитации и находясь в тех местах, где видишься со множеством людей и делаешь большую работу; и я его находила в тонком физическом (в точной форме, но НЕ ФИКСИРОВАННОЙ – в точной и довольно гибкой форме, которая на него похожа, которая напоминает ту, которая нам знакома, но с большей пластичностью и без физической фиксированности; однако это совершенно точная форма, она совершенно на него похожа). Там он живет, там он устроился, там он постоянно (что не мешает ему быть во многих других местах), и именно там находится Шри Ауробиндо, которого я вижу почти каждую ночь, занят всей работой, который встречается с людьми, который почти все время находится со мной; и в тонком физическом все определенно и очень величественно – это грандиозно, не так ли – он там, встречается с людьми, делает всевозможные вещи... А с Амритой (*) был совсем другой случай. Амрита приходил, несмотря на свое заболевание, он каждый день приходил, чтобы увидеться со мной; он поднимался утром и садился там, и поднимался еще раз вечером (ты видел, как трудно подниматься по лестнице). Так вот он, когда он уходил... Доктор сказал ему: "в ближайший месяц вы не сможете подниматься"; и сразу после этого он ушел в один день: он не принял этого, он вышел из своего тела и пришел – он пришел прямо ко мне. Но тогда, он, была ЕГО ФОРМА, лишь чуть более тонкая, но очень определенная (Мать очерчивает контуры Амриты), это была его форма, это его подобие; и он оставался там, он был то активен, то отдыхал (он больше отдыхал, чем был активен, но временами наблюдалась и активность). Это как... как тень, которая была в моей атмосфере. И он там оставался – он оставался там, он там отдыхал. Но в случае с Павитрой все было совсем по-другому: это было полностью сознательное существо, которое отказалось... (как бы выразиться?) от своих пределов, от личных границ формы, чтобы полностью отождествиться – он так и пришел, как поток сознания и силы, но очень материальный, очень материальный: это вызывало трение, ощущалось трение, и в течение трех часов. Вот так, я никогда прежде его не видела, это в первый раз – я очень часто слышала (они много говорят), как великие йоги умели делать: они добровольно так уходили. И это ДОБАВЛЯЛО нечто к сознанию тела. В естественную позицию тела и в его манеру быть; я заметила маленькое изменение, это внесло некую... устойчивость в тело: устойчивость удовлетворения, примерно так. И это было не как нечто, что приходит и может уйти, это не так: это здесь (в Матери). Это действительно очень интересно – и неожиданно. Я хотела быть уверена, что ничего больше не осталось из того, что может выйти из тела, и теперь я думаю6 что все кончилось. Можно ли сказать, что растворилась его индивидуальность? Ты знаешь, эти представления об индивидуальности... они во многом изменились для меня, в очень многом. Еще этим утром... Но уже давно, уже с месяц назад, это по-другому. Когда люди говорят об индивидуальности, это всегда как будто... где-то подразумевается отделение, то есть, нечто, существующее независимо и имеющее собственную судьбу; а теперь, как это понимает сознание тела, индивидуальность – это почти как пульсация "нечто", которая, НА МГНОВЕНИЕ, обладает отдельным действием, но оставаясь при этом глубоко, сущностно всегда ОДНИМ; как нечто, что проецирует себя таким вот образом (жест расширения), мгновенно, в форму, и что затем... (жест сжатия) вольно аннулировать эту форму. Это очень трудно объяснить, но, во всяком случае, ощущение постоянства отделения полностью ушло, полностью. Вселенная – это экстериоризация (тот же жест пульсации) Всевышнего Сознания; это наша неспособность тотального видения делает фиксированным ощущение отделения: это не так, это как пульсация или... действительно игра форм – есть только ОДНО бытие. Есть только одно бытие. Нет ничего, ничего, кроме одного Сознания, одного Бытия. Отделение, это действительно... Я не знаю, как это пришло... И это то, что составляет всю беду – все несчастья, всю нищету... В течение нескольких часов это тело прошло через серию переживаний (это слишком долго рассказывать), через все состояния сознания, через которые только можно пройти, начиная с ощущения единственной реальности этого (Мать ущипнула себя за руку), субстанции, наряду со всей ее убогостью, всеми ее страданиями, что является следствием того, что единственная реальность – это реальность материальная; начиная с этого и кончая освобождением. Так это было, час за часом, это работа. И этот случай с Павитрой явился как пример, как демонстрация. Но еще до этого сознание клеток имело реализацию единства – настоящего единства, единства сущностного – которое МОЖЕТ стать тотальным... если исчезнет этот сорт иллюзии. То есть той иллюзии, которая породила всю эту убогость, которая живет таким интенсивным образом, что стало почти невыносимо, со всеми ужасами и всеми гадостями, которое это породило в человеческом сознании и на земле... Были вещи... ужасные. И сразу после этого: освобождение. То, что остается жить, то есть, переживание, которое продолжает действовать, это... следующий прогресс творения, материи – следующий шаг к возвращению истинного Сознания. Кажется, что было решено, что нечто как некое начинание или проба переживания, собирается стать фактом (Мать касается своего тела). Это вопрос интенсивности и силы той поддержки, которая делает веру. Все зависит от способности пройти через серию необходимых переживаний. Во всяком случае, все старые представления, все старые способы объяснения вещей, все это кончено, оно ушло. И, конечно же, это дорога к возвращению; по ней нужно было пройти и по ней еще предстоит пройти, и по ней предстоит двигаться до тех пор, пока это (тело) не будет готово жить Истиной. Я не знаю, но такое впечатление, что все будет идти так быстро, насколько это вообще возможно; действительно, Сознание – это наш поезд, который вынуждает двигаться сколь возможно быстро. Больше нет времени спать. (долгое молчание) Я могу сказать (и это явилось почти сюрпризом, то есть, я об этом не знала): сознание, которое вышло из Павитры, было сознанием без эго – без эго. Без ОЩУЩЕНИЯ эго. Была светлая воля, которая плавилась, была воля с интенсивным стремлением, это грандиозно – грандиозно. Но что с индивидуальностью? Я не имею в виду эго, я имею в виду "нечто", что переходит через все жизни, то самое нечто, которое прогрессирует из жизни в жизнь. Нечто, что продолжает свое развитие. Да, это Всевышний. Да, но то нечто, которое... Это Всевышний, сознающий Самого Себя... Да. ...частично. Да это так, есть нечто... Всевышний, сознающий Самого Себя частично. ...что продолжает развиваться. Да, таков метод. Это способ который использовался для эволюции. Да, это то, что я называю индивидуальностью. Да, я поняла. Таков метод – это был способ творения. И поскольку таким был способ творения, то люди путают это с... Разделением. Разделением: эго. Но то, это очевидно (это "нечто", которое переходит из жизни в жизнь). Это было очень сильно там, в том действии Павитры, это было очень сильным. Именно это освободило от иллюзии эго и имело всю силу Того. Но это (это центр), он остался! он не может исчезнуть. (молчание) Что произойдет? Я не знаю. Потому что очень ясно, что это часть работы (это расплавление Павитры): это не просто случай, вовсе нет, совершенно ясно, что все произошло точно так, как и должно было произойти. И висит такая атмосфера, как бы говорящая, что нечто испытывается (Мать касается своего тела). Но что? Я не знаю... Тело ничем не занято, оно настроено так (Мать раскрывает ладони(; да, все время: "Что Ты пожелаешь, Господи, что Ты пожелаешь..." и с улыбкой и совершенно радостно – вот так, вот так, вот так (движущийся жест, как бы указывающий на эту сторону мира или другую, или на все возможные стороны)... Очень странно, как бы делается сознание, которое больше не считается со временем: ты понимаешь, нет "когда этого не было", нет "когда этого больше не будет", нет... нет таких вещей, всего того, что движется. Но это действительно очень интересно. И все-все реакции, ощущения, чувства, все это внезапно изменилось – изменилась сама видимость. Это нечто другое. Кроме того, состояние, в котором можно было быть, находясь в более высоком сознании – это состояние, которое объединяло, автоматически было со Всевышним Сознанием и имело сознание повсюду – все то стало состоянием, естественным для тела. Без усилия, спонтанно: по-другому и не может быть. Тогда что же собирается произойти, как это выразится? Я не знаю. Это противоположно всем привычкам. Знает ли это сознание, что это следует делать материально? Я не знаю. Но тело не беспокоится, оно привыкает к тому, что делается, не задавая вопросов. Без усложнений и планов, ничего-ничего. Вот так. Посмотрим, это интересно. 21 мая 1969 (Разговор о фотографии, которая была сделана перед тем, как закрыли крышку на гробе Павитры и предали его земле. Сатпрем держится рядом с гробом, справа от Павитры.) Нет новостей? Ничего больше от P.L.? Нет, милая МАть... Только это [конверт] Что это? Пенсия... [некоторая сумма] А!... Твоя Мать ни в чем не нуждается? (молчание) Я смотрела на эти фотографии – а ты их видел, тебе их показывали? Они сделали там фотографии. Я тебе об этом говорю, потому что там есть нечто интересное... Есть одна фотографии, на которой виден и ты (вместе с A, губернатором и еще...), в тот момент, когда вы образуете цепочку, чтобы опустить гроб. И тогда... (ты знаешь, это присутствие Павитры не растворилось в покое [Матери]: там же его присутствие оставалось очень спокойным, он был очень спокоен), и вот в тот момент, когда я рассматривала фотографии, на которой показан и ты, нечто произошло внутри (жест к сердцу, как эмоция), я не знаю, это было почти как нежность, он [Павитра] был почти счастлив. Я не могу объяснить, что это, просто вырвалось: "О! Сатпрем..." Это действительно доставило ему удовольствие. Это любопытно. Я ничего не ожидала, мне дали эти фотографии, и я их рассматривала; и вдруг я почувствовала нечто (тот же жест к сердцу)... Это меня очень удивило. Потому что ты спрашивал: "Что осталось от Павитры, после того, как он слился? [с Матерью]" Поэтому я собралась и была начеку. Время от времени, когда что-то говорит, что предстоит работа, появляется реакция делания (да, я это заметила), но теперь это было очень сильно, это было почти как о!, радость, ты понимаешь: "О! Сатпрем." Тогда я подумала: это хорошо, потому что это действительно доставило ему удовольствие. Ты меня спрашивал, сохранилось ли в целостности сознание (Павитры), потому что оно вошло сюда (в Мать) или же...? Когда нечто сознательно, куда оно идет? Останется ли оно там? Я рассказывала тебе об Амрите, это было нечто вроде формы очень-очень точной, но которая всегда там, которая отдыхает, которая пробуждена, но нет атмосферы существа, как-то по-особому заинтересованного в материальных вещах. Но с Павитрой, насколько я вижу, это так: он похож на сознательное существо. Это довольно примечательно, я полагаю. Я видела примеры людей, которые интересовались чем-то и продолжали этим же интересоваться и после своего ухода, но тогда у них была независимая форма. А с Павитрой все по-другому. Это меня изумило, потому что было сильно, таким (тот же жест к сердцу). В течение последних нескольких недель всегда была такая... не могу сказать озабоченность, а как потребность знать: до какой степени и как то, что уходит, остается сознающим те вещи, которые оно делало, например, и которые его интересуют, которыми оно занято – и есть ли у него средства? В случае со Шри Ауробиндо это было совсем по-другому: это как если бы он был множественным. Есть его постоянное присутствие в тонком физическом, и одно идет дальше, оно посещает множество людей и оно сознает множество вещей, оно вмешивается в массу событий, в грандиозном количестве – столь множественно его действие. Но это, это нечто исключительное. (молчание) Я часто задавал себе один и тот же вопрос. Я часто спрашивала себя: на другой стороне я так же не буду осознавать эту сторону, как здесь я не осознаю ту сторону! (Мать долго смеется) Большая часть людей – подавляющее большинство – входят в нечто вроде асссимилирующего сна, в котором они усваивают все переживания, которые имели в течение жизни, все свои достижения. Сначала... (Теон знал множество вещей – я не знаю, каким образом, но я их проверяла и обнаруживала, что все точно), сначала есть некий промежуток между жизнями, и он очень долгий; это промежуток ассимилирующего сна, когда достигнутые результаты развиваются внутренне. И по мере того, как психическое существо формируется и становится все более сознательным, то реинкарнации становятся все более близкими, пока не настанет момент выбора: в точное место, на определенное время; и тогда, в зависимости от того, что хочет делать психическое существо, в зависимости от того, что оно делало, реинкарнация может быть скорой или далекой. Есть множество различных вариантов. Но в ходе формирования психического существа реинкарнация очень далека. И поэтому я часто спрашивала себя... Теон говорит, что есть психический МИР (и это верно, есть такое место, я знаю), где отдыхают эти существа, но есть много людей, особенно в начале своей эволюции, которые крепко связаны с землей; я видела, например, немало людей в деревьях. Часто-часто я видела их среди деревьев; часто я вижу, как кто-то входит в дерево; и часто, глядя на дерево, я вижу, что там внутри. И частенько я видела и другие случаи... о! люди цепляются за интересные места: например, я видела человека, который интересовался только своими деньгами и где-то их прятал; а когда он оставил свое тело, то пошел туда, устроился там и не хотел больше никуда идти!... Впрочем (смеясь), это привело к курьезному результату: из-за этого было обнаружено то место! Ведь это вызывает движение силы, и тогда находятся люди, которые чувствуют это и говорят: о! должно быть, там что то-есть! Было время, когда я этим занималась и находила немало подобных случаев (по указаниям Теона); после это меня больше не интересовало; теперь же, с недавних пор, я снова занята этим и снова вижу всевозможные вещи, всевозможные... Но я думаю, что случай с Павитрой действительно исключительный. В первый раз со мной произошло такое – такого не было прежде. Я тебе говорила, что когда уходил Шри Ауробиндо, то в течение нескольких часов ко мне переходила вся супраментальная сила и супраментальное сознание, которое было сконцентрировано в его теле. Это пришло сразу же, как только он ушел. Я почувствовала, что он меня позвал; я стояла возле его кровати и смотрела на него, а затем... я это увидела: сила, вся супраментальная сила, которая была сконцентрирована в его теле, начала переходить в меня, и я ощущала ее всюду, где она входила, с трением. Это продолжалось в течение нескольких часов. Но это совершенно особый случай, я тебе говорила. Но то, что пришло с Павитрой, действительно... действительно это... Это не то же самое: он просто добровольно вышел из своего тела (и без своего психического существа [? - в оригинале: et pas son etre psychique]: настолько материально, насколько это возможно), и я это чувствовала, я ощущала это везде, во всем свое теле, это входило, входило... А теперь же, если я посмотрю внутрь, то не могу сказать, что я вижу форму, а... это не полностью... растворилось. А что касается определенных вещей – тех вещей, что занимают людей, что касается Школы – очень ясно видна персональная реакция. И затем эти фотографии... Да, я думаю, это особый случай. Я чувствовала нечто в мозгу (ты знаешь, что он был совершенно неподвижным с тех пор, как Шри Ауробиндо установил в нем ментальное молчание; ментальное движение больше никогда не возобновлялось, как прежде, и это сознание было там – жест над Матерью – и оно работало там), но теперь, с тех пор, как там Павитра, есть нечто (жест к передней части), что побуждает меня спрашивать (я спрашивала то, что было внутри): "Могу ли я знать ту математику, которую ты знал?" Я у него это спрашивала. И тогда он ответил: "Конечно, это будет легко, если ты возобновишь это движение!" Так что я не могу. Но, словом... Словом, это так, как если бы я говорила с нечто, что находится внутри! Как он был доволен! Я думаю, что он сильно тебя любил. Он никогда больше такого не говорил. Это действительно доставило ему удовольствие. Что касается меня, то я всегда держался поодаль от Павитры, потому что у него было две стороны: одна – светлая сторона, которую я очень любил, и была еще другая сторона... которая напоминала моего отца: сторона ментальная и немного жесткая. Поэтому я держался позади, препятствуя общению. Да, он был жестким. Была у него такая сторона. (долгое молчание) Но, что любопытно, это сразу же принесло полное ощущение нереальности смерти – сразу же. И затем, это тело (смеясь), оно иногда забавно (!), оно спрашивает себя: "Живу ли я, или я уже умерла?!" Вот так. "Живу ли я или... я не уверена!" Была очень сильная лихорадка, тело было совершенно больно в одном месте, и оно не совсем знало, что это было оно!... Это длилось недолго. И я не знаю... было ли это некой демонстрацией, чтобы мы могли понять тайны существования. Это любопытно. (Мать входит в медитацию) По ночам тоже что-то изменилось. То есть, прошлые две ночи были чрезвычайно активны; я ходила в некоторые места (я там бывала прежде, но никогда подолгу не задерживалась), где множество людей было перемешено, то есть, были вместе так называемые живые и так называемые мертвые. Вместе одновременно, они привыкли быть вместе и находили это совершенно естественным – и МАССА людей! В прошлую ночь я заметила, что там был Нолини – он был там, он привык быть там – и там устраиваются вещи, организуются, решаются... Таким мне увиделось бытие в тонком физическом. И я припоминаю, что два раза, сегодня и вчера, когда я поднималась, я сказала себе: "Смотри! Я говорила о таком-то человеке, которого я не видела ночью, но которого я вижу регулярно!" И об одном из этих людей (как раз это был... кто?...) я сказала: "Ну да, я вижу его постоянно, и постоянно мы вместе делаем разные вещи." Это пришло ко мне для того, чтобы как бы напомнить о моей новой деятельности – не "новой": это новое напоминание о старой деятельности. И все больше и больше складывается такое впечатление, что наша голова и наш способ видения делает все эти резкие границы (между жизнью и смертью, между одним и "другим") – но это не так! все смешано, есть сознание, которое... которое "развивается между", я не знаю. И все это вместе. Есть еще множество внутренних взаимосвязей, о которых мы не догадываемся. (молчание) Во всяком случае, с уходом Павитры появилась одна совершенно определенная вещь: если раньше и был малейший страх смерти, беспокойство в теле, то теперь это пол-нос-тью ушло. С уходом Павитры это полностью ушло; впечатление: "Но... но почему об этом так много говорят!" Вот так. Это любопытно. 24 мая 1969 Это трудно... Англичане сказали бы: it's not a joke [это не шутка]... Все-все дезорганизуется, все дезорганизуется. Можно увидеть, что эта дезорганизация происходит ПО НАПРАВЛЕНИЮ К всевышней организации, то есть, расширению, свободе – да, это верно... Но совсем ничто не идет больше обычным образом. Так что тело не может больше сеть, не может больше... Да, спать, уже долгое время нет больше обычного сна (я не сожалею об этом), но все-все идет таким вот образом (жест переворота). (долгое молчание) Это очень странное ощущение: больше нет никакой связи с тем, что было прежде. Ничего: ни связи тела с самим собой, ни связи с другими телами, ни чего бы там ни было, это... как что-то исчезло. Время от времени, ты знаешь, как преходящее дуновение, нечто маленькое... я не могу сказать, как это – прелестно. Это не удовольствие, это не радость, это ... мимолетный ветерок, совершенно особый – прелесть, это нечто совершенно прелестное. Как пить по капле нечто, что минуту назад было блеклым – это не интенсивно, это не резко, это не сильно, это... прелестно. Минуту спустя это ушло. Тело вдруг чувствует нечто вроде мирного и светлого покоя и... совершенно очаровательно – минуту спустя боль повсюду. Так что все идет вот так. Некое отождествление со всем, что далеко от того, чтобы быть таким уж приемлемым (но это больше не неприемлемо), но... это производит впечатление странной жизни. Все вот так. В один момент есть такое впечатление, что это не зависит ни от чего, что это выражение... (как сказать? Мать смеется) выражение Господа и что это не зависит ни от чего; минуту спустя нет ничего подобного, есть только нечто вроде полу-сознательного движения в обей полусознательной среде – очень неприятно. И это так, и все время это так... В этот момент вещи такие (как сказать?) почти отвратительные, что хочется выть – и на самом деле, если не следить, то можно закричать; в другой момент... все такое мирное, что сеть впечатление того, что входишь в вечность. Так что ты понимаешь... Все, что можно сказать, это быть спокойным посреди всего этого! И, затем, это сопровождается сознанием (это не ментальное восприятие: сознание), сознанием всего, что люди думают, что они чувствуют, всего этого... всего, о! это так плачевно! Это так плачевно... Как я говорю, вдруг, в одну минуту, есть нечто совершенно чудесное, а минуту спустя, это... Тогда само тело, нельзя сказать, что оно находит это очень забавным, нет, только оно... Оно нисколько не протестует, оно говорит: "Раз уж это так, это должно быть так..." Несколько раз, время от времени, оно... стремится достичь чего-то. Ты видишь, какое положение. Факт, что я не могу делать то же самое, что и прежде, не могу – например, раньше, когда кто-то мне говорил, что у него трудности и что он несчастен или... это было очень просто, естественно я ему говорила: "Подумайте о чем-нибудь другом, например, о йоге, и вы найдете мир" – я больше не могу так сказать! Потому что я не могу сказать людям: делайте так, как я делаю, и вы будете спокойны! Дело обстоит так, что у меня нет никакой заботы – никакой заботы. Как-то (вчера или позавчера, я не помню), все показалось дезорганизованным – все, везде: весь мир, все обстоятельства, все вещи – все, в масштабе земли. Не маленькие вещи: на масштабе земли. Полная дезорганизация – как всего малого, так и всего большого. Но даже и в этом случае тело еще могло смотреть и улыбаться. Но я не могла больше есть, либо вырвет все, что я съела, либо... Полный беспорядок. Я не могу сказать, что телу все это очень уж приятно, но оно не находит это невыносимым; оно говорит: "Это так, это так". Потому что такое всегда-всегда: это не пошевелит тело (жест свыше головы, как непоколебимая воля), там всегда это сознание: "Достичь-достичь Господа, Всевышнего Сознания... достичь Господа." Это стабильно. Это выдерживает испытание временем. И тогда: "Если будет нужно, чтобы все это исчезло, оно исчезнет; если это может развиваться, оно разовьется; если будет нужно, чтобы ушли все неудобства, которые действительно неприятны, они уйдут." Это меня не беспокоит (тот же жест свыше головы). Это приходит – в момент, когда все начинает быть довольно неприятным – это приходит так: "Быть тем, что хочет Господь... Что Ты пожелаешь." Вот так. Так что я перестала говорить – я говорю только сейчас, но я перестала говорить, потому что... И есть некая текучая изменчивость (жест распространения повсюду): будь то в людях, которые приходят сюда, будь то в тех, кто уходит туда, или... Вот такое непостоянство... которое не особенно приятно. Это интересно, это даже забавно до некоторой степени, это смешно и комично. Но я не могу сказать, что это очень радостно. Я даже не знала, скажу ли я что-то, потому что это действительно не... это действительно неприятно говорить... Сколько это продлится? Я не знаю... Бывают моменты, когда есть такое впечатление, что это не может долго длится, что это скоро уйдет; бывают и моменты, когда кажется, что это может длится вечность. А затем, когда это так, когда есть такое чувство... "Почему? Почему? К чему все это? Действительно ли это служит чему-то в манифестации, что вот так вечно длится? К чему это?..." Если есть видение Красоты и Радости, Гармонии, тогда говорят: "Хорошо, пройдем через эту трудность, а затем окажемся там", но вот так, если это должно быть вот так все время... Ладно. И потом, как я об этом говорила, иногда, на ОДНУ секунду (даже не на секунду) выпадает радость... нечто... Я не могу сказать, это ни радость, ни удовольствие, ни счастье, ничто подобное, это... это нечто очаровательное – что может быть ничем: что может быть вкусом, что может быть ароматом, что может быть движением, а затем... это исчезает. Если бы мир всегда был таким, это было бы чудесно! Чудесно! невыразимо чудесно, но... Но невозможно, чтобы все было так, это невозможно. Это невозможно, есть все, что приходит снаружи (жест падения и расплескивания) и что... Так что, если нужно ждать, чтобы все это изменилось... ох! Очевидно, что творение МОЖЕТ быть чудесным – сейчас оно кажется противоположным этому. И как одно будет меняться в другое?... (молчание) Тело достигло такого состояния сознания, где оно знает, что смерть может что-то менять, но не может вызвать исчезновения – исчезновения (исчезновения сознания). И затем, это представление подавляющего большинства человеческих существ: покой смерти... (Мать накрывает рот рукой, как перед громадной глупостью). Нет даже этого утешения. Для большинства людей это совсем не отдых. Так что еще более активно и более сильным образом проявляется это: "Единственная, единственная, ОДНА ЕДИНСТВЕННАЯ надежда, это... Господь, Ты. Быть Тобой, только Тобой; чтобы это разделения, эта разница исчезла, это ЧУДОВИЩНО!" Чтобы это исчезло. Чтобы было так, как Ты пожелаешь: Ты, в полной активности, или Ты, в полном покое, это не имеет никакого значения; будь то или другое, все это не имеет никакого значения; то, что важно, это быть Тобой. Есть абсолютная УВЕРЕННОСТЬ (Мать сжимает две свои руки в кулак), что есть единственный ВЫХОД из всего этого, ЕДИНСТВЕННЫЙ – он один, нет двух, нет выбора, нет нескольких возможностей, есть только одно: это... всевышняя ДВЕРЬ. Чудо из Чудес. Все остальное... все остальное невозможно. И все это, переживание этого (Мать указывает на свое тело), это не ментально, это совершенно, совершенно материально. Я вижу, не так ли, потому что сознание людей для меня совершенно открыто (нет разницы, оно полностью открыто), так что я вижу: у подавляющего большинства, подавляющего большинства есть это представление, когда жизнь становится действительно тяжелой: "О! (всегда есть подобная идея) о! когда-нибудь все это кончится." – Какая выдумка! (молчание) Но почему?... Почему?... Время от времени тело беспокоится: почему? почему-почему все это, почему?... Когда оно видит, когда оно находится в контакте со страданием, людьми, нищетой, трудностями, почему-почему? Почему... почему? (ученик кладет свой лоб на колени Матери) Поскольку это творение может быть чудом, тождественным Всевышнему Сознанию, то почему-почему было нужно все это? (Мать очерчивает круг, в котором начало совпадает с концом) Время от времени это ему приходит. Но, в конце концов, очевидно, что глупо задавать этот вопрос, потому что это не изменит ничего – это просто так, вот так. Все эти "почему" не повлияют на то, что должно быть так. Все, что нужно делать, это искать средства, чтобы так больше не было, и это все. (молчание) Я всегда думаю о Будде и всем том: пойти слиться с Господом, и тогда больше ничего не будет? (Мать зажимает голову двумя руками) И затем, чтобы их теория была правдоподобной, они говорят (смеясь), что была "ошибка"; и они не видят глупости своей теории: что Всевышний Господь мог сделать ошибку... и что он раскаивается в этом и отходит от этого! Эти люди, все эти люди, чем больше они убеждены, тем больше такое впечатление, что они замкнуты в своих oeilleres. (молчание) Но в действительности твое тело является символом всей земли. Такое впечатление, что это так. Значит, все приходит к тебе, чтобы очиститься. Да, но это меня не утешает, телу на это наплевать! Да, но у меня такое впечатление, что всякий раз, когда что-то тебя касается, оно уже не может вернуться в мир так, как было прежде. Это кажется так, все время приходят необычайные вещи. Все время, каждую минуту, я осведомляюсь о действительно необычных вещах. Но это не утешает! Да, но в этом сеть какой-то смысл. А! да. Очистить – это должно очистить мир. Тело даже не беспокоится о своем очищении... Я не знаю, как объяснить... Это день-и-ночь-без-перерыва: "Что Ты пожелаешь, Господь, что Ты пожелаешь..." "Пожелаешь" вместо "хочешь", потому что это не только так (жест поворота внутри), но и так (жест поворота наружу, распространяясь) "Что ты пожелаешь, что ты хочешь." Это все. Это его вечное состояние. (молчание) Потому что очень хорошо ощущается, что все скрипит, не так ли. (Мать смеется, молчание) Во всяком случае (да, это очень ясно), Сознание которое находится за работой, чтобы помочь в работе, ему со-вер-шен-но ясно, что уход – это не решение. Даже сели прежде было любопытство знать, что будет6 то теперь это любопытство ушло; затем желание покоя, оно было сильно долгое время, но и оно ушло; было еще желание уйти, когда все становилось немного... удушающе, это также ушло с представлением, что бегство не изменит ничего. Так что осталось лишь одно: это совершенствовать принятие. Это все. Когда оно не говорит, относительно легче; когда оно выражает себя, это становится очень конкретно. Вот так. Единственная вещь, которая действительно утешает тело (но не на долгое время), это такая идея: все, что ты делаешь, идет на пользу всему; все, что ты делаешь, это не для тебя, маленькой глупой личности, это с пользой для всего-всего творения. Это то, что придает телу терпения. Но когда приходят люди, ты знаешь, с большой доброй волей (и, возможно, с небольшой амбицией), чтобы тоже делать работу, тогда я им говорю: "Если это придет, примите, но не притягивайте..." Нужно, чтобы одна часть творения делала работу для всего; да, это очевидно – это очевидно – что же, тело находит, что то, кто говорит (Мать), это, по меньшей мере, часть. Нужен кто-то. Хорошо, это так, это так; пожалуй... Это так, это так. А! тело просит лишь делать подходящим образом, это все. Тело имеет очень глупое сознание, и оно отдает себе отчет, что вся-вся вселенная такова по причине этой глупости. И его совершенная неспособность выйти... Это вопрос Милости, это все... В течение нескольких секунд все так чудесно, что просто невероятно, а секунду спустя... Вот так. Лучше не говорить. (молчание) Лучше помогать тебе. Мой мальчик, ты мне помогаешь, насколько можешь. Это очень хорошо... Есть одна вещь: ты – единственный, с кем я могу говорить. И это хорошо; вообще, я тебе очень признательна – ты единственный, с кем я могу говорить. Другие не понимают. Другие не понимают. Я не знаю. Я не знаю, что произойдет; бывают моменты, когда все становится таким трудным, что я спрашиваю себя, выдержит ли тело, но я хотела бы... я хотела бы, чтобы меня не клали в гроб и не хоронили... вот так, потому что тело будет знать, оно почувствует это, и это добавит еще больше несчастья всем клеткам. Следует подождать, будет ли разложение тела. Я тебе это говорю, ты сможешь сказать это другим в случае необходимости. Да, конечно. Тело не хочет ничего, оно ни на что не рассчитывает – будет так, как должно быть, это все. Только оно действительно хотело бы, чтобы поняли... чтобы поняли то усилие, которое оно делает и чтобы его не... (жест избавления от тела) не закапывали в землю. Потому что еще очень долгое время после того, как врачи объявят о смерти, тело будет сознательным: клетки сознательны. Вот так, это все. Я не знаю... возможно, что... Ты знаешь, предстоит еще пройти такой путь, который кажется... совершенно чудесным. А другая вещь ("смерть") кажется мне все более идиотской. Так что я вот так (жест между двумя). Это действительно порождает странное состояние: больше не жива и не мертва. А! до свидания, малыш. 28 мая 1969 (Атмосфера Матери немного угнетена) Мне нечего сказать. У тебя нет ничего нового? У меня нет новостей, но есть тут одна вещь. Разбирая дела Павитры, нашли запись одного переживания, которое он имел три года назад, перед тем, как заболел раком. Тебе интересен текст этого переживания?... Это интересно?... Мне нечего сказать. Я ничего не говорю, все продолжается... Это трудно. Да. Но, наконец... И Павитра покоится там, совсем не смешиваясь; время от времени полностью сознательный, и по-иному очень спокойный. Это хорошо – не мешая, ты понимаешь... Иногда он нечто проявляет, что доказывает, что он остается сознательным. Это все. Я продолжаю... это не удобно. Это все. Что же, я могу это послушать. (чтение) Переживание Павитры в ночь с 5 на 6 февраля 1966 "Это ночь духовного переживания, полностью сознательного, ночьпытки и великолепия! Я проходил через комнаты, в которых жили существа без внешней связи. И были другие комнаты, где жалкие существа влачили свое жалкое существование. Они заметили мое присутствие, что явилось им как лучс вета снаружи. Кто-то из них прореагировал хорошо, с улыбкой; другие уклонялись. Кто-то был настроен против меня. Затем я прошел через другие комнаты. Казалось, что вся та же цель оправдывала мое присутствие.Так как при моем появлении кто-нибудь да проявлял признаки надежды. Но в то же время на меня обрушились препятствия, страдания, испытания различного рода. Это не было добровольным наложением, но это были всевозможные реакции неведения и страдания. Постепенно это работа становилась все более трудной для меня. Я двигался с трудом, я шел все медленнее, как угнетенный, пока, наконец,не стал с трудом находить свой путь... к бегству. Казалось, что это переживание длилось долго. Когда все это кончилось, я обнаружил себя в своем физическом теле, удивляясь, не оставили ли своих следов все то, что я только что испытал. Но постепенно я начал постигать смысл всего того, что произошло.Огромная признательность поднялась из моего сердца ко Всевышнему, и в то же время было такое чувство, что моя отдача Его Воле будет совершенной, везде. До меня дошел смысл великого обещания: Я освобожу тебя от всех болезней, ничего не бойся Это обещание воплощенной Божественности на земле принесло мне радость. Я повторяю, что был совершенно сознательным все то время, покадлилось это переживание. Это все, что я хотел сказать." После этого он заболел? Это соответствует тому моменту. С того времени он начал ходить на костылях. (После долгого молчания) Это могло значить, что он принял на себя ношу немалого числа людей... И тогда это объяснило бы и то, что произошло: в тот день, когда он ушел, некоторые люди были ужасно атакованы некоторыми вещами, как если бы они к ним вернулись; вещами, которые у них взяли и которые теперь к ним вернулись – особенно у женщин. (долгое молчание) В нем было существо более сознательное, чем он сам. Да, это очевидно. Именно оно и абсорбировало (болезни других). Тогда, в общем, если бы это было на земле, если бы оно инкарнировало на земле, то не могло бы оно освободить этих людей? (Мать не слушает) Эти тонкие миры, если бы они воплотились на земле, не могли бы они их освободить? Это витальные миры. Да, конечно (инкарнироваться, чтобы освободить) (Мать входит в медитацию, иногда у нее вырывается стон) Теперь я лучше понимаю, почему он вошел (в Мать). Чтобы убежать ото всех этих ужасов. Хорошо. Есть одно решение, это прямой контакт психического со Всевышним. Это единственный выход. Вот так. Но клетки тела... (я не знаю, особенность ли это этого тела; не могу поверить, что это тело в чем-то особенное), но они АБСОЛЮТНО убеждены, и они пробуют, они пытаются, они пытаются, все время, все время, все время, в любой беде, при любой трудности, при любой... есть одно решение – единственная вещь: "Ты, только Ты, Ты – только Ты существуешь". Это передается в сознании людей, как буддистов, так и прочих, как иллюзия мира, но это только полу-перевод. А правильный перевод такой: "Только Ты существуешь, только Ты". Все остальное... Все прочее, это нищета. Нищета, страдание... темнота. Ох! Может быть – возможно, что... Очевидно, в представлении Шри Ауробиндо Супраментал ускользает во всей этой нищете. Есть только Это. Иначе трудно. Возможно, полумер теперь больше не достаточно... я не знаю. Возможно, настало время полностью занять позицию. Тело, оно занимает позицию. Но я думаю, что... Нужно быть очень-очень выносливым – очень выносливым – в таком случае, я не побуждала к этому других; но это, этот факт, возможно, говорит, что НАСТАЛО ВРЕМЯ. Я не знаю. Ох! Выход найдется. Да! (Мать смеется). Естественно, будет выход. Я хотела бы, чтобы можно было сказать: есть путь, есть выход! 31 мая 1969 Ночи?... Такие же? Всегда одинаково? (ученик делает гримасу) Позавчера ночью я провела три часа со Шри Ауробиндо, и я показывала ему все то, что собиралось спуститься в Ауровиле. Это было довольно интересно. Там была игра, там было искусство, там была даже кухня! Но все это очень символично. И я объясняла ему как на столе, перед грандиозным пейзажем; я объясняла ему, на каком принципе строятся физические упражнения и игры. Это было очень ясно, очень точно, я даже сделала одну демонстрацию, и это было так, как если бы я показывала ему все в малом масштабе: малое представление того, что собиралось делаться. Я двигала людьми, вещами... (жест как на шахматной доске). И это было очень интересно, это было интересно: это выходило как большие законы организации (я не знаю, как объяснить). Было искусство, и была радость, было хорошо. И как сдавались приятные и красивые дома, с какими принципами построения. А затем также кухня, это было очень забавно! были различные способы представления блюд; например, ты берешь рыбу, есть разные способы ее приготовления, и каждый со своей "изюминкой"... Это длилось свыше трех часов (три часа ночью, это много). Я пробудилась ровно в четыре часа (в четыре часа, а заснула я в час: это длилось с часа до четырех – три часа! я еще умею считать!). Очень интересно. Однако, условия земли кажутся очень далекими от всего этого. Нет... Там это было верно, это не казалось "чуждым" земле. Была гармония. Сознательная гармония за вещами: сознательная гармония за физическими упражнениями и игрой; сознательная гармония за украшениями, за искусством; сознательная гармония за питанием... Я хочу сказать, что вся эта атмосфера в точности противоположна тому, что сейчас есть на земле. Не... Нет? Сегодня был день рождения Y, она пришла, и тогда (улыбаясь) она начала мне говорить, что недавно сделаны "совершенно" чудесные научные открытия, что они теперь знают, как формируется мысль и как она движется... (Мать смеется). Я не могла удержаться от того, чтобы сказать: "Да, это то, что йоги знали давно!" Наконец! да, действительно! И она также сказала, что психология животных может вас привести к знанию психологии сверхчеловека. Да уж. Там есть нечто действительно... Но, наконец, это... Так видится снизу. Тогда я ей сказала, что все артистические, спортивные организации, та же самая кулинария и все прочее, предписываются тонкому физическому – чтобы оно спустилось и воплотилось – и я ей сказала: "Нужно позаботиться только о небольшой части земли (жест рук, изображающий пригоршню земли), чтобы небольшая часть земли дала всходы..." Я ей сказала: "... Я говорю тебе это, потому что следует поискать ту небольшую часть земли, которая может дать всходы...". Не знаю, поняла ли она! (молчание) Не знаю, верно ли это восприятие, но в течение нескольких месяцев у меня такое впечатление, что земля никогда ранее не была в таком затмении. У меня впечатление грандиозного помрачения земли. Да-да. Значит, на уже двое. Это верно. ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО – путаница, мрачное смятение, да. Темное помешательство, это то, что всегда говорил Шри Ауробиндо: затмение становится более сильным и темным в тот момент, когда должен прийти свет. Это верно. Кажется кромешний хаос. И особенно в странах... ужасно, о!... вещи невероятные. Это потому что есть серьезные люди, которые обо мне говорили (это не газетные рассказы), что я вынуждена верить. Но, действительно, в правительстве и организации происходят ужасные вещи – ужасные. Невероятные. И китайцы... Но, милая Мать, знаешь ли ты, что на Востоке большое влияние (не только влияние, а это то, что поглощает всю молодежь) оказывают книги Мао-цзе-Дуна. Кого?... Мао-цзе-Дуна. Кто это? ... Это великий китаец, великий китайский мандарин – Мао-цзе-Дун. И что говорит этот человек? Этот человек... он говорит, что "сила исходит от ружейного пороха". (Мать молчит) Это то, что читают на Востоке. И прошлая книга, имевшая успех, называется нечто вроде "Проклятья", и она является апологией насилия: "Нужно захватывать власть силой." Это то, что имело успех на Востоке, что захватило студентов. О! Апология насилия... Евангелие насилия. Да, это витал в самом разгаре. Да. Ох! Это объясняет все видения, которые я имела. Я полагала... Я упрекала свое тело, я себе говорила: это бедное тело, в нем препятствующий атавизм: все время ужасные фантазии, ужасные – а это не было фантазиями: тело осознавало то, что происходило... ох!... Ох! То, что ты мне сказал, очень интересно, потому что вчера (эти дни, все эти три дня), после ужаса всех этих вещей, это тело (которое вовсе не сентиментально, оно никогда не было сентиментальным), оно плакало... Оно плакало не материально, но это было... И оно говорило, со внутренней силой: "О! Почему существует этот мир?" Вот так, настолько это тело... это было страшным, печальным, ничтожным... таким это было ничтожным и... таким ужасным, да, о!... Но тут же появился Отклик – и это не отклик со словами, это просто... как громада, которая открылась в Свете. После этого тело больше ничего не говорило. Но как То, та грандиозность, может стать этим?... Я не знаю. Вопрос: "Как То стало этим?..." Пришел этот вопрос: "Как То, то Чудо, могло стать этим, этой уродливой вещью – чудовищной?" Но путь смены этого на То, я не знаю... Путь, это... отречение (как бы сказать?), отдача себя. Но все-все казалось телу таким... ужасным. Этот день был для него очень-очень-очень трудным. И, что любопытно, я знала в тот момент, что это было точным повторением того переживания, которое имел Будда Сидхартха, и что это было в том переживании, о котором я говорила: был только один выход: Нирвана. И в ТО ЖЕ ВРЕМЯ, я была в истинном состоянии сознания: это истинное решение. Это действительно интересно. Как если бы буддистское решение было единственно ОДНИМ действенным шагом – шагом. И что ПОТУСТОРОННЕЕ (это не на другом пути, но это ПОТУСТОРОННЕЕ) является истинным решением. Это было решающее переживание. (долгое молчание) Но что такое это творение?... Отделение, а затем зло, жестокость (жажда вредительства, можно было бы сказать), затем страдания, именно радость сделалась страданием, и затем все болезни, разложение, смерть – разрушение. (Все это входит в одну и ту же вещь.) Что произошло?... И переживание, которое я имела, касалось НЕРЕАЛЬНОСТИ этих вещей, как если входишь в нереальную ложь, которая полностью исчезает, когда из нее выходишь – она НЕ СУЩЕСТВУЕТ, ее нет. Вот что ужасно! то, что для нас столь реально, столь конкретно, столь ужасно, все это не существует. И оно... оно входит в Ложь. Почему? Как? Что? Но никогда за все время существования этого тела, ни разу – ни разу – оно не чувствовало такого... горя одновременно тотального и глубокого, как в тот день... о!... нечто, что... (Мать сжимает свое горло). И затем, в конце этого: Красота. А чуть позже: пуф! все терлось, как бы говоря: "Еще рано, еще рано, время еще не пришло." И как будто все это, все эти ужасы не существовали. В сущности, вероятно... вероятно это только земля (я не знаю). Это не казалось так, потому что луна, это очень конкретное опустошение. Наконец, было все то же очень сильное, очень точное ощущение, что это нечто, что все так ограничивает, что находится в этой Лжи. И нереально. И что мы находимся во всей этой Лжи и Нереальности, вот из-за чего все так. И, что интересно, что бегство в Нирвану не было решением, не было лекарством – было лекарство лишь на время (как объяснить? я не знаю)... частичным. Лекарством частичным и, можно почти сказать, минутным. И затем, это пароксизм момента. Пройдя длинную дорогу: нужно продолжать, продолжать ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНУЮ работу трансформации. И затем, в следующую минуту, то, что Шри Ауробиндо назвал супраментальным бытием. Это как переход от одного к другому. Но как все это изменится? Я не знаю. Да, на днях, у меня было такое восприятие (это не видение), но восприятие такое конкретное, что земля находится как под черным покровом – это то, что ты называешь Ложью, Иллюзией. Это то, что ПОКРЫЛО землю. Да-да. Я ощущал это, но очень конкретно: черное покрывало. Да, это так. Только его нужно стянуть СО ВСЕГО МИРА... (После молчания). Не могу сказать (это невыразимо), это было нечто, нечто, что содержало ужас, испытания, горе – и сострадание, о! интенсивное... Никогда это тело не чувствовало так. К тому же тело находилось в состоянии довольно... довольно критическом в течение нескольких часов. А затем было так, как если бы все-все пришло – каждая вещь – пришло с Улыбкой и Светом великолепия; как бы (переводя на детский язык), как если бы Господь говорил: "Ты видишь, я везде. Ты видишь, я во всем." И это было невероятно – невероятно... Но не было связи между этими двумя [состояниями]. Да, был момент, когда тело сказало: "Как? Я буду про-дол-жать это? Следует... нужно про-дол-жать это? Мир, люди, все творения, про-дол-жать это?..." Это казалось... Вдруг я поняла: а! это то, что называется "вечным адом". Это так. Было такое восприятие. И все средства – которые можно назвать искусственными, включая Нирвану – все эти средства больше ничего не значили. Начиная с дурака, который "сводит счеты" со своей жизнью, да, это... из всех глупостей эта – самая большая, что делает ее еще хуже. Начиная с этого и кончая Нирваной (где, как представляется, может быть выход), все это, все это НИКУДА больше не годилось. Это разные стадии, но это НИКУДА больше не годилось. И затем, после этого, в тот момент, когда действительно было впечатление вечного ада, вдруг... (нечто, как состояние сознания, не было ничего другого), вдруг, состояние сознания... где все – свет, великолепие, красота, счастье, доброта... И все это невыразимо. И это как: "Смотри, вот оно!", а затем пуф! это показалось и затем - хоп! ушло. Потом было Сознание, которое видит, которое накладывается и говорит: "Теперь следующий шаг". И там было присутствие всего того, что тело имело... никогда за всю свою жизнь тело не испытывало такого горя, и еще сейчас... (Мать прикладывает руку к своему сердцу). Это, это рычаг?... Я не знаю. Но спасение – ФИЗИЧЕСКОЕ – вовсе не ментальное, а ФИЗИЧЕСКОЕ. Я могу сказать, что это не бегство: это... ЗДЕСЬ. Да, это чувствовалось очень сильно. Но у тела было несколько очень трудных часов. И всегда, для него, ему все равно, оно говорит "хорошо", оно полностью готово к распаду или... Вопрос ставился не так, вопрос был не таким, это был вопрос... умения получить Выздоровление. И как это? – Невыразимо нашими средствами. Но это не то, что было бы скрыто, спрятано или что-то в этом роде: это есть ТАМ. Почему? Что, во всем этом вы должны убрать, чтобы приобрести способность жить ТЕМ? Я не знаю. Это там. Это ТАМ! И все остальное, включая смерть и все прочее, действительно становилось ложью, то есть, нечто, что не существует. Да, это покрывало, которое следует стянуть. Если этого не было, то ничего этого нет! Нет, я хочу сказать, что все это, эта Иллюзия, это как покрывало, которое следует снять с земли. Да, это так. Ну да, это так! Но только ли на земле это? Я не знаю... Следует подняться туда наверх, чтобы увидеть это! Все, что я знаю, то впечатление, которое я имею, это то, что все сконцентрировано здесь. Здесь вся концентрация, здесь идет работа. Но, возможно, что... это вся солнечная система, я не знаю... (молчание) Но все не может заключаться лишь в этом. Но да!... Милая Мать, на днях ты сказала нечто подобное. Ты сказала: "Пришло время занять позицию." Ты сказала: "Оно, тело, заняло позицию", но до сих пор ты не побуждала других делать это, так что ты сказала: "Теперь настало время занять позицию." Да, я полагаю. Но что ты подразумеваешь под "занять позицию"? Вот что: это сознание, в котором тело сейчас находится, все это нереально. Тело, если его спросить, отвечает: "Я не знаю, жива я или мертва". Потому что это действительно так. В течение нескольких минут было полное ощущение смерти; в другие моменты впечатление живого бытия. Вот так. И тело чувствует, что это зависит исключительно от... того, воспринимает ли оно Истину или нет. (молчание) Судя по тому, что другие говорят, пишут или переживают, я вижу, что подавляющее большинство человечества боится; есть такое восприятие, что это и есть Ложь и что все к этому сводится. Я знала людей (они мне писали), которых как раз в эти дни посещали ужасные страхи, потому что они ощущали силу, было нечто, что начало их затрагивать: восприятие нереальности жизни. Тогда это указывает на грандиозность пути, который предстоит пройти. Все, что составляло надежду на скорое решение, оказалось ребячеством. Если только... вещи не пойдут иначе. Если все должно идти так, как шло до сих пор... Шли века и века, века и века... Итак, сверхчеловечество еще не стало этапом, а после этого нас поджидают и другие вещи... Каждый раз, когда я думаю об этом, у меня всегда складывается такое впечатление, что единственный выход – это если бы ты появилась в великолепном теле, видимом для всех; тогда весь мир мог бы начать видеть – смотрите на Божественное, вот оно! (Мать долго смеется). Да, это было бы очень забавно! Это так потрясло бы все их представления... Да, конечно! Да, это было бы очень удобно. Так и будет? Да, конечно, я полностью согласна! И я буду очень довольно, неважно, кто это будет, я не имею ни малейшего желания, что бы это была я! Увидеть Божественное, как оно есть! Да, как оно есть. (Мать смеется) О! ты должен записать это... Запиши это, запиши то. (Мать долго "смотрит" с невероятным выражением. Бьют часы...) 4 июня 1969 Есть письмо от P.L. Он пишет: ... Моя работа все та же: трудности с принятием моих идей. Считают, что я "освещенный" (я так думаю, но никто мне об этом не говорит, так как есть сила,которая меня защищает). Тем не менее, кое-что в Ватикане, в центре Церкви, начало меняться. Сейчас очень сильна борьба между новыми силами и силами, удерживающими традиции. Если папа решит (его окружения против этого) поехать в Женеву 10 июня и участвовать в Ассамблее Протестантских Церквей, и тем самым утвердит, что мы не "единственные, обладающие истиной", то я думаю, что это будет большой шаг. Но хватит ли у него отваги принять, что есть и другие религиозные движения,которые тоже ищут? Или останется он укоренившимся в утверждении "extra ecclesia non est salus" ["вне Церкви нет спасения"], что единственное хранилище Истины, обладающее монополией (!) спасения, это католическая Церковь?... В данный момент я нахожусь в списке тех, кто будет его сопровождать. Нужно, чтобы помощь Матери была сильнее в предстоящие дни..." (после молчания) Это старо, эти религии... У тебя нет такого ощущения? Да! именно так. Это старо-старо... У меня даже такое впечатление, что с этим покончено. Да. У меня такое впечатление, что следующая Церковь, которую предстоит сломать, это Интеллект. (Мать смеется) Да! (Мать входит в концентрацию) * (Чуть позднее, ученик предлагает опубликовать в "Заметках на Пути" текст прошлой беседы от 31 мая 1969, о великолепном теле, "Видимом для всех") Они не подумают, что мы сошли с ума? нет? Ты думаешь, что это можно опубликовать?... У меня такое впечатление. Может быть, спросить Нолини? Я... (молчание) Я много смотрела после того, как ты ушел [в прошлый раз], весь день... Было ощущение, что это было бы чудесным решением (великолепное тело). Когда ты это говорил, было нечто, что вдруг стало конкретным. Но никакого личного ощущения внутри... У тела вовсе не было ни амбиций, ни желания, ни даже стремления стать таким (великолепным телом), но было только нечто вроде радости от возможности, что "это" будет – ЭТО БУДЕТ – не важно с кем, не важно где, не важно как: что это будет. И я смотрела очень-очень внимательно; ни на одну минуту не было никакой идеи: нужно, чтобы было так (Мать щиплет кожу своих рук), ты понимаешь? Это было: что эта инкарнация, эта манифестация БУДЕТ – не выбирая ту или иную личность, то или иное место, нет, все это не важно: это была ВЕЩЬ САМА В СЕБЕ, которая явилась, как чудесное решение. И это все. И тогда наблюдающее сознание отметило: раз уж в теле нет ничего, что бы даже "устремлялось" к этому, значит, это не его работа. Затем пришла необычайная Улыбка (я не знаю, как объяснить), которая была вот так, которая пришла, которая сказала... (если можно перевести это детским образом): "Это не твое дело!". И это все. Затем все кончилось, это меня больше не занимало. Не твое дело, в ощущении: это тебя не касается; как это будет, это не твое дело. Это все. Но то, что стало его делом, с такой интенсивностью, что почти невозможно выразить, это: "Ты-Ты-Ты-Ты...", что невозможно перевести никакими словами: Божественное, если попытаться использовать слово. Это все. Для всего – питаться: Божественное; спать: Божественное; страдать: Божественное... вот так (Мать поворачивает кверху обе руки). С некой стабильностью, недвижимостью – есть большое объединение в клетках. (молчание) Это Сознание, например, если кто-то пишет или задает мне вопрос, то я сразу же отвечаю через это Сознание, и то, что я пишу, это то, что говорит это Сознание. В эти дни я отвечала некоторым людям, и все ответы были настолько ВПЕРЕДИ всего того, что сейчас говорится... Ответы настолько опережают состояние сознания людей, которые задают вопросы, что... И это спонтанно, без усилия, просто так, вот так (перо Матери свободно скользит). (молчание) Это так, как сели бы ощущение индивидуального, то сеть, отдельного существования тела было бы тесно, неразрывно связано со страданием (я говорю о физическом страдании, а не о моральном: физическом страдании). И затем, если у тела есть стремление, его клетки сливаются... сливаются не со всем, а с тем... с тем, что мы называем Божественным, что сеть все – вся истина вместо всей лжи. Но я не могу объяснить. Очевидно, что тело не должно быть занято ничем; оно не должно быть ничем занято, тем или иным образом, ни прогрессом, ни растворением – не быть занятым ничем. Оно должно быть в состоянии (не в состоянии, к которому оно устремляется, это не так, потому что там нет "стремления"), в состоянии, которое кажется... кажется, что оно желательно для него (не знаю, как сказать), это: мир, восприимчивый мир, это все. (долгое молчание) Невозможно говорить, слова глупы. 11 июня 1969 (После получения телеграммы от P.L., извещающей, что оно "выведен из кортежа", который сопровождает папу на Ассамблею в Женеву) Мне кажется, что произошел конфликт между папой и кардиналами... Ты не получил письма? Еще нет. Просто он был "выведен". (После молчания) А. мне рассказывал, что два предыдущих папы сделали значительные изменения. Я знаю, что одним из этих изменений было признание того, что жизнь на земле является тем, что называют "purgatoire"... И кажется, что это было таким triture и поворотом, что все ушло! Этого не осталось. * (Немного позднее, относительно письма Раймондов, архитекторов,друзей Павитры, которые строили "Golconde", домик гостей Ашрама) Ты видел письмо Раймондов?... Они написали очень любезное письмо. В нем они пишут о том, что я не знала, что Павитра никогда мне не говорил; они говорят, что когда Павитра привел их в Ашрам, это полностью изменило их жизнь, цель жизни и вообще все. Раймонд – очень хороший архитектор. Когда Раймонды прибыли сюда (1937-38) и строили "Golconde", я попросила Раймонда сделать проект Ауровиля по моему первому плану (в то время Шри Ауробиндо был здесь), и проект был великолепным! Он не подвел. Но согласно этому плану в центре стоял дом Шри Ауробиндо (жест на холм). Шри Ауробиндо тогда был жив, так что его дом поместили в центре. (молчание) Павитра остается совершенно сознательным, независимым. Например, когда мне читали это письмо Раймондов, это Павитра слушал! и были все его реакции... Это очень интересно. Это нечто совершенно неожиданное... Бывают моменты, когда я чувствую внутри как бы маленькую двойственность, то есть, например, (смеясь) две реакции на одно и то же! Это совершенно забавно. Он обладал необычайной доброй волей! Я действительно заметила добрую волю с некой скромной выносливостью... (Смеясь) Теперь я знаю его лучше! 25 июня 1969 (Здоровье Матери весьма неважное. Большая часть предыдущих бесед прошла в молчаливом созерцании) ...И затем, есть малышка S.U. (ты знаешь S.U.?), которая не очень удовлетворена работой и спрашивала меня, не могла бы я помочь ее прогрессу. Тогда я ей ответила: "Почитай книгу Сатпрема..." Она начала читать книгу Сатпрема. Она спросила меня: "Что делать, если я не понимаю?" Я ответила: "Если не понимаешь, спроси меня" И вчера она процитировала мне один отрывок (ты знаешь, как они делают: вырывают отрывок, а затем спрашивают: что это означает?!). Я ей ответила. Это был отрывок, в котором говорилось, что были две "позиции": материалистическая и спиритуалистическая; и ты упоминал мне, что надо занять другую позицию, "третью позицию". Она этого не поняла (Мать протягивает текст ученику) Мой ответ был быстрым. Но я хотела ей сказать: "Что если в следующий раз ты спросишь у Сатпрема?" Это не будет иметь того же эффекта! Да, но ты мог бы лучше ей объяснить! (Мать смеется) А! нет. Ты можешь сохранить это для забавы... мои комментарии по поводу твоей книги! (Мать протягивает ответ) "Вообще, все люди делятся на материалистов, которые верят только в материю, и спиритуалистов, которые отвергают материю, чтобы настаивать только на духе. Шри Ауробиндо не является ни материалистом, ни спиритуалистом. Он допускает обе позиции, но он хочет материю трансформированную, обожествленную через дух, которая могла бы выражать истину, вмес то того, чтобы постоянно ее отрицать." Это все. Ты что-нибудь принес? Я хотел бы сообщить тебе об одной вещи (я не мог сказать тебе об этом раньше), но меня настойчиво просили через Паоло, который делает документальный фильм об Ашраме для телевидения; он просил меня сфотографировать, снять и т.п. Сначала я ему говорил: я поговорю об этом с Матерью; но в последнее время это было невозможно... Наконец, вчера он пришел со своей камерой, и я позволил ему снимать. Он очень милый, Паоло, он очень милый! Да, но в конечном итоге это выставит меня напоказ... О! мой мальчик, тогда и меня! А! но ты, это по-другому! Пардон! Это еще хуже! (Мать смеется) Ты понимаешь, у тела такое смешанное чувство, что я говорю: меня покажут, и на этом все (чтобы не говорить ничего) в этом деле. Невозможно их вывести из их... индивидуализма в крайности. Что ты поделаешь?! Словом, я сообщаю факт. И потом, они просят меня написать что-нибудь: "манифест для молодежи", что также послужило бы основой документального фильма. Это важнее. Да, это полезно. Но тебе придется поработать. Нужно, чтобы это было кратко, но содержало в себе силу и простоту. Да... интереснее. Ты больше не устаешь? Нет-нет, милая Мать! (Мать кладет свою руку на лоб ученика) Тогда все хорошо. Он милый, Паоло, и он великодушный. Ему надо помочь. И затем другое... (Мать достает документ среди груды писем и других вещей). Я получила вот эту тетрадь. Посмотрим, есть ли там что интересное?... (Мать читает) "Быть тем, чем хочет Мать, это не быть трансформированным?" Очень легко ответить (Мать пишет): "Несомненно. Для всех: подготовиться к этой трансформации. Для некоторых: начать работу по этой трансформации. Для совсем немногих: ускорить процесс трансформации." (Мать поворачивается к ученику) Это ясно? А! да. (Мать смеется) Я его вижу одну-две минуты все дни. Он меня спросил: "Можно ли каждый день иметь новое рождение?" Я ответила: "Можно... если способен!" Так что мы посмотрим на реакцию (кажется, что Мать забавляется) (молчание) Но ты знаешь, эта малышка S.U. (я об этом никогда не говорила), я больше не помню, когда это было (прошли годы, тогда она была совсем малюткой), когда твой знаменитый Саньясин приходил сюда, и он захотел сделать worship to the Mother [поклонение Матери], и тогда произошла одна вещь... не очень-то желательная (он обладал определенными способностями, это саньясин): он вложил в этого ребенка эманацию высшего духа (которая, как он думал, была эманацией Матери), он совершил всю церемонию, а затем пришел ко мне и сказал: "Я посылаю вам ее, чтоб вы убрали эманацию, невозможно сохранить это!" И затем он прислал эту малышку. А я видела это, я видела, что он вложил что-то в нее (что было хорошо, впрочем: это вовсе не что-то плохое – это было хорошо), и в течение нескольких дней я работала, чтобы увидеть, что могло бы адаптироваться без того, чтобы не привести в беспорядок сознание ребенка, а затем вынудить уйти то, что было слишком сильным... Работа ыбла интересной, я добилась больших успехов, и малышка прониклась ко мне нечто вроде доверия (естественно, я ей ничего об этом не говорила, и никто никогда не говорил), он она прониклась ко мне каким-то исключительным доверием. (Она была совсем крошкой.) И с того момента этот ребенок меня заинтересовал. Потому что, действительно, в ней есть стремление – все то вызвало стремление в ее существе. Вот из-за чего я решила ей помогать, вот из-за чего я об этом тебе говорю... У нее была подходящая материя (он был достаточно чувствительным, твой Саньясин, он почувствовал, что она восприимчива). Если бы он спросил меня прежде, я бы ему ответила: "Главное, не делайте этого, не следует этого делать!" – Он мог привести в беспорядок всю жизнь этого ребенка. Но в тот момент он доверился мне: он сразу меня нашел, и я ему сказала: "Теперь нужно убрать это!" (Мать смеется) Но ребенок не знает ничего, и не нужно, чтобы она это знала. Кажется, что среди Саньясинов и им подобных такое происходит часто... но это опасно. (молчание) Какие новости? ничего? Работа в стремительном ритме. Тело... ему не нравится. Ему не нравится из-за того, что... Одновременно есть две вещи. Все больше и больше и все более точным образом полное восприятие своего... самое точное слово для этого – ничтожество, нуль (да, это решенное дело, и нет даже и тени сожаления, потому что есть полное сознание того, что не может быть по-другому; в материальном состоянии не может быть по-другому)... Есть интересный процесс развития, через который тело видит В ДЕТАЛЯХ – детально, во всех деталях – как действует Сила Сознания, и что... чтобы сказать проще: что мы там делаем (!) Это очень интересно. Во всем, детали каждой минуты: каково действие Силы Сознания, и... что мы там делаем. И иногда появляется чудесный ключ для решения определенных проблем, и дается шанс применить этот ключ. чтобы увидеть, как это работает – это работает восхитительно! Но все это... ты понимаешь, это как несколько капель в океаны работы. Вот так. Эта работа имеет земные масштабы, не так ли – ее масштабы все больше охватывают всю землю, само тело имеет связь со всем. И ощущение безграничности Силы (не только Сознания: Силы), ощущение этой безграничности становится все более постоянным. Масштабы работы в пропорции и форме (тела Матери) очень ощутимы, это воспринимается очень чувствительным образом, но есть l'inanite этой формы (даже не относительное, почти несуществование: это нечто как ощущение... длящейся иллюзии); и затем, совершенно конкретным образом, всемогущество Силы Сознания; да, с впечатлением, что то, что мы называем "чудесами", это вовсе ничто, это просто естественное функционирование. Но, ты понимаешь, работа пропорциональна Сознанию, и она должна делаться через (смеясь) масштабы тела. Так что это производит впечатление той грандиозности, которая должна делаться в точке... Я не могу это выразить, это то, что невозможно выразить словами... Но мне нужно быть спокойной. И везде-везде болтовня... Например, мне стало очень трудно читать письма: всегда, по меньшей мере, в сто раз больше слов. И хорошо видно, что это в голове вот так (жест путаницы). А здесь (жест ко лбу), здесь остается чу-дес-ный покой, ровность, белизна и... о! Да, это действительно Милость. Это остается там. А все то, что приходит, что пытается войти – на это нет отклика, это держится на расстоянии. И затем, Просьба, Забота, чтобы вещи передавались самым простым образом – это чудесно! Чудесно... Естественно, иногда это давится под весом глупости, но несмотря ни на что, есть, за всем этим, Доброта благосклонная и улыбающаяся так ГРАНДИОЗНО! что... все неважно, нет забот. Вот так. Так что... У тела есть ощущение подвешенности между двумя состояниями: тем, что люди называют жизнью, и тем, что они называют смертью. И у тела впечатление подвешенности между этими двумя: ни жизнь, ни... (смеясь) смерть, вот так, ни то, ни другое. Между двумя. И это, это очень забавно. Это очень забавно. Есть впечатление (не впечатление, а восприятие), что достаточно малейшего расстройства (жест опрокидывания влево), чтобы тело свалилось на другую сторону, и что всех малейших "вот так" (жест опрокидывания вправо, к "жизни") оказывается недостаточно, чтобы очутиться в том, что непонятно. И достаточно пустяка, чтобы... Нужно только держаться очень спокойно. Это так, такое впечатление у тела: быть только очень спокойным, всегда очень спокойным, даже в моменты, когда начинают скрипеть вещи, приходящие снаружи, все обстоятельства – в клетках это отдается вот так (жест скрипения), боли добавляются, все на краю... все на грани переворота – остается только оставаться очень спокойным... и затем это проходит (жест грандиозности)... чудесно! Нечто как... я не знаю, как назвать это, это чудесно (тот же жест грандиозности). И с этим всегда есть впечатление Улыбки, но Улыбки всемогущественной. И в течение... в течение недель, только это и действовало на тело, которое было в очень сконцентрированном состоянии; с этого времени (это началось недавно, со вчерашнего дня), это начало воздействовать (жест расширения) на других людей. И тогда начали происходить совершенно неожиданные вещи, то есть, которые не были ни предвиденными, ни желаемыми, ни какой-либо комбинацией этого, абсолютно ничего: вдруг приходит это Сознание, а затем берет человека (жест подхватывания) и через это тело (матери) делает нечто... и вас втягивает в этот вихрь. Особенно сегодня. Вчера была некая разновидность Силы – Силы деятельной – которая вошла в тело, которое не заботило больше ничего, кроме боли в одном месте; и тогда, этим утром, два раза, я видела один и тот же случай: я видела, я видела (когда я говорю "я", то имеется в виду сознание, которое было там – жест свыше головы – которое является Свидетелем очень... вот так – жест незыблимости – которое не имеет никакой реакции, ни тени заботы вмешательства в работу этого Сознания, и оно присутствует) как через это тело прошла Сила, взяла другого человека (жест водоворота) и подхватила... Это забавно! Было два разных случая, два случая, где я действительно столкнулась с небывалой силой – это брало вас так, как дети играют с мячиком. Вот так. Необычайно! Необычайно. Так что, если "это", это приходит и устанавливается... я не знаю. Посмотрим. Это действительно становится забавно. (молчание) Очевидно, что есть деятельная Воля, чтобы помочь телу научиться жить в состоянии, где нет ни жизни, ни смерти – всегда есть нечто иное. Я не знаю. Я не знаю, что произойдет – телу не говорится, что произойдет. Впрочем, очень легко понять, почему это так: если бы тело заранее знало, что произойдет, оно наверняка делало бы глупости вместо того, чтобы быть очень внимательным и очень... простым, вот так, не только "слушать" (это не вопрос понимания), а быть внимательным к Побуждению, чтобы делать точно то, что нужно делать – что желаемо для него, во всем-всем-всем, почти в малейшей вещи: питаться, спать, говорить, двигаться, все-все-все. Быть вот так, все время, все время: внимательным, чтобы не делать ничего, что не должно быть сделано. И (смеясь) ему кажется совершенно странным, абсурдным, что можно думать, что есть "персона" (тело). У него впечатление такой текучести! что все, что не текуче, лживо. Это действительно забавно. Вот так. На сегодня достаточно болтовни! У тебя все в порядке?